Алена Солнцева, специальный корреспондент газеты "Московские новости", для РИА Новости.
Эльдар Рязанов давно уже стал национальным достоянием. День рождения у него сегодня, но народ с 85-летним юбилеем поздравлять его начал еще весной: писать стихи, подозреваю, и подарки дарить. Недавно в Самаре, на его родине, открыли памятник – не Рязанову пока, но его герою, Юрию Деточкину. У нас только два режиссера, которые пользуются столь неизменной народной любовью. Рязанов и Гайдай. Хотя не знаю, порадует ли его такое сравнение.
Но он все равно не сдался, хотя его влияние нынче заметно сузилось. Вместо многомиллионных толп зрителей – киноклуб "Эльдар", где он все еще может сеять разумное и доброе, что и было его главным желанием на протяжении всей жизни.
"Какими были мы на старте"!
Рязанов всегда снимал кино про интеллигенцию – про маленького, но хорошего человека, достойного лучшей судьбы. Про стойких оловянных солдатиков советского среднего класса. У него получалось показывать их милыми, симпатичными, и при этом абсолютно узнаваемыми людьми, и при этом дарить зрителям, узнававшим в них самих себя, надежду на счастье – если они будут его достойны.
В 60-е, в 70-е и даже в 80-е годы в Советском Союзе все жили, в общем, одинаково – душновато, но уютно. А для Рязанова органически необходим был конфликт – он черпал силу из противостояния, и чиновничья глупость или трусость коллег давали ему необходимый заряд энергии. Рязанов не боролся с режимом – он отстаивал человеческое достоинство. Право на естественность, на чувства, на мелкие бытовые подробности, розочки на кофте и томики стихов в авоськах, на внезапную влюбленность и сапоги на платформе.
Он и сам смело оставался собой – и его громадная популярность в "Кинопанораме" во многом объяснялась тем, что не было тогда другого ведущего, способного быть на экране таким органичным: вальяжным, не очень здоровым на вид толстяком, азартно перебивающим гостей, свободно импровизирующим.
Эльдар Александрович был, да и сейчас остается человеком, говоря ветхозаветным языком, жестоковыйным. Его невозможно согнуть – он всегда упирается до последнего, отстаивая свое человеческое достоинство. Он по-прежнему пристрастен, горяч, азартен, он верит в ценность душевных переживаний, лирического настроения и в то, что душа обязана трудится.
Но тогда, в те далекие советские времена, его слушали, а сегодня он чувствует, что говорит в пустоту. Впрочем, сам с горьковатой иронией как-то ответил на слова журналиста о том, что нынешние граждане выросли на его фильмах: никудышный, значит, я режиссер, если они такими выросли…
Одной из главных побед Рязанова стал фильм "Ирония судьбы, или С легким паром". Еще только приступив к его созданию, Рязанов, по обыкновению, оказался в конфликте с Госкино. От него ждали легкой, искрометной, короткой комедии. Он же понимал, что такой фильм нужно снимать, пристально вглядываясь в отношения героев, насыщая их воздухом, лирикой, поэзией. А для этого требовался объем, пространство, нужны были две серии, а не одна.
Поэтому делать картину ему пришлось не на киностудии, а на телевидении, где была своя специфика, но допускались и камерность обстановки, и внимание на крупных планах. Фильм снимали с трех камер, что тогда было внове и позволяло сохранять непрерывность действия, не обрывая актеров для повторов, благодаря чему игра сохраняла легкое дыхание и естественность.
Зато телевизионный показ картины оказался для Рязанова сильнейшим впечатлением. Он потом вспоминал, как на него подействовала реакция десятков миллионов зрителей, которые одновременно посмотрели фильм. Премьера состоялась ранним вечером 1 января, когда почти вся страна прильнула к экрану, и такого успеха, внимания, взрыва любви и благодарности этот уже вполне к тому моменту знаменитый режиссер еще не видывал.
Случилось это в 1977 году, и никто тогда не подозревал, что рождественская сказка о внезапно вспыхнувшей любви врача и учительницы станет для всего народа символом мечты о сбывшемся счастье. Что вместе с салатом оливье, шампанским и боем курантов войдет в обязательный новогодний набор каждого советского, а потом уже и не советского человека.
А казалось бы, из чего сделан фильм? Несколько хороших актеров, пара песенок, немного шуток, непритязательные диалоги, водевильный сюжет… И надо же – вошел в плоть культуры, объединил все слои общества, разошелся на цитаты.
В "Иронии судьбы", "Служебном романе", "Вокзале для двоих" и других, может быть, менее знаковых, но не менее любимых картинах Рязанова советского периода возникает такая уютная модель мира, где человеку гарантирована безопасность. Где истинные чувства и бескорыстная любовь побеждают расчет, где нет горя, нет смерти, а есть только невзгоды, неприятности и временные поражения.
Это немного искусственный, закрытый мир настоящей качественной мелодрамы очень органичен для Рязанова, который еще со студенческих, вгиковских времен тяготеет к простым решениям и сильным эмоциям. Но его фильмы остались бы приятными воспоминаниями, если бы не одно качество.
Режиссер Эльдар Рязанов умеет видеть и использовать возможности актера, как мало кому удается. Распределение ролей у него безошибочно, он видит в артисте и скрытые возможности, и психофизические ограничения.
Так он не захотел взять на роль Деточкина Олега Ефремова, хотя тому очень нравилась роль, а долго уговаривал Иннокентия Смоктуновского, который сопротивлялся, но в результате был побежден железной волей режиссера. Рязанов понимал, что тонкая актерская природа Смоктуновского, его светлая прозрачность, зыбкость, поэтичность, придадут анекдотическому сюжету иное дыхание.
Мягков, Брыльска, Яковлев в "Иронии судьбы", тот же Мягков с Фрейндлих в "Служебном романе", Гурченко с Басилашвили и, конечно же, Михалковым в "Вокзале для двоих", Леонов и Гафт в "О бедном гусаре", Голубкина в "Гусарской балладе", Никулин и Евстигнеев в "Стариках-разбойниках" – все они не просто играют главные и неглавные роли, на них выстроен фильм, на их индивидуальности, манере, внешности. Роли сидят на них как хорошо сшитая перчатка, нигде не морщит, нигде не жмет.
И благодаря этому фильмы Рязанова обладают невероятным обаянием – они согреты, дополнены, оживлены всем богатством человеческой природы актера, не зажатой, а, напротив, полностью раскрывшейся в роли.
"Стремитесь жизнь перекроить"
Когда наступила перестройка, Рязанов со всей энергией бросил себя в гражданскую деятельность – он выставлял свою кандидатуру в депутаты, участвовал в работе нового Союза кинематографистов, выступал по телевидению, брал интервью у Ельцина, снимал фильм о его жене Наине, был активистом и демократом, обличал коммунистов и, конечно же, снимал кино.
Однако его герои, эти милые дуралеи и старые клячи, живущие в тихих омутах, быстро и беспощадно были вышвырнуты из привычного пространства и оказались на продуваемых безжалостным ветром истории площадях стихийного рынка. Публика, которая еще недавно была готова на все за книгу стихов Цветаевой, вешала на стенку портрет Хемингуэя, покупала пластинки Пугачевой, поволокла через границы не Набокова и Бунина, а клетчатые баулы с китайскими кроссовками и пуховиками.
Душевные переживания отложены до лучших времен, еще недавно грозный, призрак советской власти растаял в безжалостном утреннем свете как дым, а кинематограф вместе с его создателями стал похож на тот самый вечно гастролирующий хор из "Забытой мелодии для флейты", где пообносившиеся хористки покорно поют то на поле, то на пароходе, в общем там, куда их забросит судьба.
Популярность Рязанова тогда была огромна, но на светских мероприятиях его окружают уже не столько друзья-единомышленники, сколько любопытствующие поклонники. Чиновники, стоящие во главе крупных компаний, покупают яхты, но не спешат превращаться в меценатов, деньги для съемок достать все сложнее, а показать кино людям и вовсе невозможно.
Тем не менее, Рязанов не сдается, он продолжает снимать кино, придумывать сюжеты, делать телепрограммы, выступать, писать книги. Возглавляет академию "Ника", и два срока, до 2007 года, является ее президентом, открывает киноклуб "Эльдар", активно борется в Союзе кинематографистов с Никитой Михалковым, так и не победив, уходит в альтернативный Киносоюз.
Теперь дети его бывших героев называются "креативный класс", "офисный планктон", другие люди снимают римейки по его сценариям, схемы не работают – и не могут, потому что в фильмах Рязанова никогда сюжет не был главным, а того неуловимого, что главным было, уловить никто не может.
На премьеры этих новых фильмов Рязанов демонстративно не ходит, раздраженно объясняя, что не имеет к этому никакого отношения. В общем, он по-прежнему не согласен – и по-прежнему готов отстаивать свою позиции, хотя сил стало меньше.
В его книге "Неподведенные итоги", которую он дописывал и дорабатывал для каждого нового издания, появятся такие слова:
"У нас, в нашей стране, сейчас не до искусства. Нет денег на издание книг, на постановку спектаклей, на производство фильмов. Культура гибнет при полном равнодушии общества — как правительства, так и публики. Судьба ряда художников в наши дни поистине трагична. Многие творцы, бесценные, уникальные личности, отброшены жестоким временем на обочину жизни, не востребованы эпохой. Иные стали, без преувеличения, нищими. И с надеждами на светлое завтра тоже как-то бесперспективно. Тревога за судьбу страны, неуверенность в будущем, беспокойство за себя и близких ранят сердце каждого. Наверное, отчаяние, повсеместная коррупция, а также взрыв преступности и распространение фашизма побуждают людей к бегству из страны, в эмиграцию, даже эвакуацию. Действительно, тяжелые, мрачные, зыбкие времена. Но не все могут уехать из страны. Да и не все, слава Богу, хотят. Находясь на краю бездны, надо, тем не менее, не опускать рук. Предаваться чувству безнадежности — бессмысленно, бесплодно. Надо сжать зубы, стиснуть кулаки, напрячься пружиной и отдать все силы Отечеству. И, тем самым, себе. Ибо, кроме нас самих, никто не вытащит Россию из того ужаса и кошмара, в которые, с нашей всенародной помощью, завела ее История".
Это написано не сегодня – несколько лет тому назад. Но кажется, что Рязанову и сегодня дано видеть дальше других.
Тем не менее, он до сих пор готов работать и даже снимать кино, если бы была такая возможность, но "не дают. Да я уже и не прошу".
Однажды Рязанову подсунули обычную анкету знаменитостей, такие любят журналисты массовых изданий. Так вот, на вопрос, "что вы считаете главным достижением в жизни?", Эльдар Александрович ответил: "Остаться, несмотря ни на что, самим собой". В этом ответе все слова значимы… Остаться. Собой. Несмотря ни на что.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
