БЕЙРУТ, 7 авг — РИА Новости, Мохамад Алаеддин. Террористическая группировка "Исламское государство", захватывая новые территории Сирии и Ирака, похищает все больше мирных граждан. Один из ассирийцев, проживший в неволе у боевиков ИГ около четырех месяцев, рассказал корреспонденту РИА Новости о том, как попал в тюрьму, как жил в заключении и о самом страшном дне в своей жизни.
Пошел за хлебом, попал в тюрьму
В кабинет к настоятелю ассирийской церкви в Ливане епископу Ятруну Кульяну вошел высокий молодой парень, крепкого телосложения, но с грустными глазами. Поговорив с настоятелем несколько минут на своем родном языке, Кульян сказал на арабском: "Нам очень приятно видеть у себя гостей из России. Моего прихожанина зовут Ниниб. Он приехал к нам в начале года, чудом выбравшись из плена "Исламского государства".
Епископ дал своему прихожанину вымышленное имя Ниниб. Так звали одного из древних правителей Ассирии (Туклат Ниниб). Семья 31-летнего христианина до сих пор боится за жизни своих родственников и односельчан, которые находятся в руках террористов.
Рассказать о прожитых в тюрьме днях Ниниб согласился неохотно. Но все же пригласил к себе домой, заварил ароматный арабский кофе и медленно начал вспоминать тот день, когда его похитили.
"Это было осенью прошлого года. Я с двумя друзьями вышел из деревни в магазин за продуктами, как сейчас помню, лично мне нужен был хлеб. Мы не успели пройти и нескольких сот метров, как к нам подъехали на мотоциклах несколько парней с оружием и приказали следовать за ними", — начал Ниниб.
Боевики, которые похитили Ниниба с друзьями, были сирийцами из соседней мусульманской деревни. В ходе беседы стало понятно, что до кризиса в стране жители деревень тесно общались и хорошо знали друг друга. Так было не только в провинции эль-Хасаке на северо-западе Сирии, а по всей Сирии — никого никогда не делили по религиозной принадлежности. Но ситуация изменилась, как только в стране началась война, и в Сирию стали приезжать тысячи фанатиков со всего мира.
До "Исламского государства" похитители воевали на стороне других бандформирований, меняя отряды как перчатки, по принципу "кто сильней, за тем и идем".
"Дело добровольное"
Забрав Ниниба в одну из близлежащих подконтрольных ИГ деревень, боевики передали ассирийцев своим соратникам. По воспоминаниям собеседника, им завязали глаза, посадили в машину и несколько часов хаотично возили, чтобы никто не мог понять, где они находятся. Снять повязку разрешили уже в здании, как позже поняли пленные, это была бывшая пожарная станция.
Больше всего парни боялись неизвестности. В течение дня никто с ними не разговаривал, запретили говорить даже между собой. Мучал вопрос — сколько осталось жить и что именно от них хотят?
"Первое, что мы увидели, когда с нас сняли повязки, это огромного мужика с бородой, в одежде как у пакистанцев, по говору понятно, что саудит. Он подошел к каждому и задал один и тот же вопрос, готовы ли мы принять ислам. Я попытался объяснить, что я христианин и не могу этого сделать. После чего нам, как детям в школе, приказали открыть ладони и стали бить палкой по рукам", — продолжил Ниниб.
В некоторых арабских школах действительно существует такой вид наказания, когда преподаватель бьет ученика по ладоням металлической линейкой или палкой. Количество ударов зависит от масштаба того, что натворил школьник.
"Наказав" христиан за отказ сменить веру, местный главарь отдал приказ определить заключенных в одну из тюрем в городке Шадади, расположенном в 40 километрах южнее административного центра Эль-Хасаке.
Парней доставили в здание, где в мирное время был детский сад. Классы были переоборудованы под камеры для пленных, на стеклах глухие решетки в комнате ничего кроме тонкого матраса и Корана.
Заключенные делились на идеологических и политических. Первые, как Ниниб, не были мусульманами, вторые при похищении имели какие-либо вещи, подтверждающие их лояльность к руководству страны. Причиной ареста могла стать обычная песня на звонке мобильного телефона или военный билет, который по закону должен иметь каждый сирийский парень призывного возраста.
По воспоминаниям Ниниба, первые несколько недель он провел в одиночной камере. Каждый день разные надзиратели спрашивали, готов ли он принять ислам, и, получив отрицательный ответ, просто уходили.
Интересно, что смотрителями в тюрьме были практически одни иностранцы, которые худо-бедно знали арабский язык. "О религии" с Нинибом беседовали француз, саудит, египтянин и даже китаец. Принцип был простой — боевики пытались донести единственную мысль: "Принятие веры — дело добровольное, но если не принимать ислам и не верить в джихад, то в тюрьме ты просидишь до самой смерти, которая может не заставить себя долго ждать".
Тюремные порядки
Первое время, по словам похищенного христианина, жизнь в заключении была терпима. Никто не издевался, в комнате лежал Коран, который в принудительном порядке хоть изредка надо было читать. Еда была абсолютно обычной — хлеб, рис и даже мясо.
Позже в комнату начали подселять других заключенных, которые без умолку рассказывали об исламской религии и о необходимости "священного джихада".
"Сложилось впечатление, что они реально пытаются промыть мне мозги. Они запрещали нам брить бороду и давали только сбривать усы, поговаривая, что раз мы рано или поздно примем ислам, надо готовиться заранее", — сказал Ниниб и, улыбнувшись, показал на телефоне свою фотографию с бородой почти до груди.
Однажды захваченный террористами город начали бомбить с воздуха. Пленным казалось, что вот-вот ракеты попадут в их тюрьму, а они даже убежать не смогут. После обстрелов жизнь заключенных осложнилась.
Похищенных селили в маленькие комнаты по 35-40 человек, места хватало только чтобы спать на боку. Кушать давали только бобовые котлеты ("фаляфиль"). Разговаривать можно было только шепотом. Если приходил надзиратель, всем приказывали завязать глаза и повернуться к стенке.
Говоря об отношении к заключенным, Ниниб сказал: "Мне казалось, что боевики вымещают на нас свою злость. Некоторые охранники иногда вытаскивали из комнаты одного из нас после очередной бомбардировки и били, но это, слава Богу, по крайней мере, у нас было нечасто".
Самый страшный день
На просьбу рассказать о самом страшном дне в тюрьме, собеседник, не задумываясь, ответил: "Есть такой день, мне и сейчас страшно немного, как вспомню".
В комнату, где был Ниниб, подселили местного парня. Он рассказал, что его арестовали за СМС. Он писал своему другу сообщение на телефоне, и его заметили патрулирующие улицы боевики. В городе запрещено пользоваться телефонами в публичных местах, но наказание для нарушителей не очень строгое.
Однако, приведя парня в тюрьму, "следователь" прочитал сообщение и увидел, что в нем написаны "неприемлемые высказывания в адрес Аллаха и пророка Мохаммеда". В итоге, парня приговорили к смертной казни путем отсечения головы.
"Парень пробыл с нами чуть меньше дня. Мы ждали, пока из Ракки (самопровозглашенная столица так называемого "Исламского государства") приедет палач. Он бедный не спал и тихо проплакал всю ночь. Мы тоже не спали, жуткое чувство смерти не давало никому покоя", — на глазах Ниниба выступили слезы.
На утро приговоренный к смерти был абсолютно спокоен, а его лицо приобрело необычно белый оттенок. Парня вывели из камеры и заставили всех его "соседей" тоже пойти на площадь смотреть казнь. В центр городка пригнали жителей, в первых рядах стояли родственники приговоренного и Ниниб с сокамерниками, повсюду были боевики с оружием.
"Предотвратить трагедию было невозможно", — опустив голову, говорит собеседник. Начали читать одну из сур Корана, парень лежал на спине в центре площади. Как только закончилось чтение, палач поднял свой меч и в мгновение отсек голову, которая оказалась в нескольких метрах от ног заключенных.
"Мне казалось, что от воя женщин, видимо родственниц бедняги, я потеряю сознание. Самому хотелось рыдать, но не мог. То, что я увидел рядом с собой, мне снится до сих пор в кошмарах", — вспоминает ассириец.
Долгожданная свобода
На четвертый месяц заключения боевики приняли решение отпустить несколько человек, чтобы через них вести переговоры с родственниками похищенных христиан с целью получения выкупа. По воспоминаниям Ниниба, о цене почти сразу договорились: обещание свободы стоило 1434 доллара. Однако, получив деньги, террористы все равно не выпускали пленного, ожидая, что он примет ислам.
Молодой парень оказался в отчаянии и на грани нервного срыва. Ему казалось, что надежда когда-либо увидеть своих родных уже умерла. Тогда он и несколько его односельчан решили сказать, что принимают ислам, не зная, что после этого последует.
"Я сказал надзирателю, что готов принять ислам. Затем в течение нескольких часов я ждал какого-либо обряда. Но на удивление он просто сказал, что я свободен и могу вернуться в свою деревню", — вспоминает Ниниб.
Когда Ниниб говорил о принятии ислама, его взгляд упал на висящий на шее крестик. Снова улыбнувшись, он сказал: "Ассирийцы могут быть только христианами, и я таковым останусь до конца".
После освобождения уже бывшие пленники отправились пешком в свое родное поселение. Попросив у одного из местных телефон, они позвонили родным и рассказали радостную весть. Дома на центральной площади бородатых мужчин встречали как героев.
Через несколько дней Ниниб принял решение покинуть Сирию и переехать с родными в Ливан, опасаясь за свою жизнь и жизни родных. Ведь старший надзиратель, отпуская его у крайнего блокпоста, сказал: "Не думай, что мы тебя так просто отпустили. Если мы узнаем, что ты живешь не по шариату и поймаем тебя, ты будешь казнен, как тот парнишка на площади".
