Михаил Демурин, для МИА "Россия сегодня"
Конец сентября 1942 года. С началом новых мощных бросков немцев на Орджоникидзе и Грозный и на Туапсе в решающую стадию вступило одно из важнейших сражений Великой Отечественной войны — Битва за Кавказ.
На востоке немцы рвались к северокавказским и каспийским нефтепромыслам. Взятие Туапсе делало бессмысленной дальнейшую оборону Новороссийска, позволяло закрепиться на Черноморском побережье в Закавказье, соединиться с турками, продолжить наступление в направлении Ближнего Востока, Ирана и Афганистана. Не исключено, что в этих обстоятельствах Анкара, которая уже держала на границе с СССР 26 своих дивизий, приняла бы решение о вступлении в войну. Такое развитие событий имело бы самые тяжёлые военно-стратегические, экономические и внешнеполитические последствия.
Бои на дальних подступах к Туапсе начались 12 августа, когда немцы, взяв Краснодар и Майкоп, прорвали фронт под Белореченской и устремились на юго-запад вдоль шоссейной и железной дорог. Приморской группе войск Северо-Кавказского фронта (1 сентября фронт был преобразован в Черноморскую группу войск Закавказского фронта) удалось сдержать и к 21 августа остановить это наступление. Новая попытка прорыва к Черноморскому побережью была предпринята 28-31 августа, но и она захлебнулась на рубеже населённого пункта Хадыженский.
Несмотря на этот приказ, для подготовки нового наступления, начавшегося 23 сентября, понадобилось две недели — так потрепаны были немецкие и румынские части и соединения.
Значительную роль в том, что советским войскам удалось закрепиться на подступах к Туапсе и не подпустить врага к городу и порту, сыграли летчики 236-й истребительной авиадивизии. Это было наиболее сильное соединение 5-й воздушной армии, прикрывавшей Черноморскую группу войск, хотя по положению на конец сентября оно насчитывало всего 46 боевых самолетов (18 И-153, 12 Ил-2, 6 ЛаГГ-3, 8 Як-1, 2 Як-7Б), то есть не дотягивало до предвоенного авиаполка или равнялось полутора полкам после августовской 1941 года реорганизации частей ВВС РККА. Тем не менее в условиях отхода наземных частей авиация нередко становилась единственной силой, способной блокировать продвижение немцев и румын.
Одним из участников этих боёв, ставших для него первыми и последними, был мой родственник по линии жены, брат её матери. "Владимир Васильевич Лабудин, 1914 года рождения, из крестьян, младший лейтенант, кандидат в члены ВКП(б), пилот 267 истребительного авиационного полка 236 истребительной авиадивизии", — отрекомендовался бы он в сентябре 1942 года.
Он родился недалеко от Твери. Отец, Василий Степанович, большую часть года работал в железнодорожных мастерских в соседнем Лихославле и на ленинградских заводах. Владимира поднимала на ноги и воспитывала мать — Варвара Савельевна. В тяжёлые годы первой трети XX века она не только вырастила семерых детей, но и дала большинству из них возможность получить образование.
Василий родился в семье четвёртым, после братьев Николая, который перед войной был председателем местного сельсовета, участвовал в Финской войне и погиб в 1941 году, Павла, погибшего в коллективизацию, и сестры Татьяны. После него родилась Антонина, которая тоже была участником Великой Отечественной войны, и два брата — Сергей и Василий. Первый, лейтенант-десантник, погиб под Ржевом в феврале 1942 года, второй, получивший тяжелое ранение и оказавшийся в плену, вернулся в 1945-м, но, несмотря на государственное лечение и родительский уход, вскоре умер.
Впервые свои сильные волевые качества Владимир Васильевич проявил в 1928 году, когда их середняцкая семья попала в жернова "раскулачивания". Тогда четырнадцатилетний парень, всего за три года до этого босоногий деревенский пастушок, написал письмо Сталину, о чём и заявил сначала в сельсовете, а потом районным властям. Высылку приостановили, и вскоре пришёл ответ из Москвы: семью не трогать, вернуть "жизненно необходимые предметы" и хлеб. Вернули далеко не всё, жили после этого некоторое время впроголодь, а потом пошли в колхоз.
Владимир получил неполное среднее образование в соседнем Лихославле, проработал год в колхозе бригадиром и уехал "учиться на лётчика".
Он мужал в те годы, когда вся страна "вставала на крыло". С 1928 по 1932 год самолётный парк ВВС РККА вырос более чем в два с половиной раза, количество иностранных самолётов сократилось по истребителям с 94% до 4%, по бомбардировщикам — с 100% до 3%. В 1934 году, когда он окончил Московскую областную школу лётчиков-планеристов, на вооружение ВВС РККА был поставлен первый советский истребитель-моноплан И-16 конструкции Н.Н.Поликарпова. В 1935-м, когда он уже работал инструктором-планеристом, начались лётные испытания первого советского скоростного бомбардировщика СБ. Потом его направили приобщать к небу молодежь в Тульской области, и в этом же 1936 году В.П.Чкалов, Г.Ф.Байдуков и А.В.Беляков на советском самолёте АНТ-25 установили рекорд дальности полёта по маршруту Москва — Петропавловск-Камчатский. В 1937-м лётчик М.Ю.Алексеев на бомбардировщике СБ установил рекорд высоты, подняв груз в 1000 кг. на 12 244 метров. Владимир Лабудин получил назначение начальником планерной станции в крупный аэроклуб в посёлок Раменское под Москвой (туда в 1935 году был переведён Центральный аэрогидродинамический институт, известный ЦАГИ, ныне это г.Жуковский). В 1938 году там же в Раменском аэроклубе он прошёл переподготовку и стал инструктором-лётчиком.
Это было то, о чём он мечтал, тем более что имел явные способности наставника, но новая мировая война уже вплотную приблизилась к границам нашей родины. В 1939 году Владимир Васильевич оставил любимую работу и поехал переучиваться. Он поступает в Качинскую Краснознамённую военную авиационную школу им. А.Ф Мясникова, из которой через девять месяцев выходит младшим лейтенантом с аттестацией "Летает уверенно, смело…. Техника пилотирования… отлично". Он учился вместе со многими ставшими впоследствии известными советскими лётчиками-асами. Но ещё больше его однокашников, так же как и он, остались безвестными. К осени 1942 года, когда началось массовое перевооружение ВВС РККА, позволившее выжившим совершить свои многочисленные победы и взять верх над асами Третьего рейха, они уже погибли.
Войну младший лейтенант Лабудин встретил в частях 8-го истребительного корпуса ПВО, прикрывавшего промышленные объекты Закавказья и Каспийский нефтедобывающий район. Летать пришлось не на любимом И-16 и тем более не на новых Як-1 или ЛаГГ-3, а на тихоходном биплане И-153, получившем от летчиков за изогнутый контур верхнего крыла наименование "Чайка".
Собственно участие в боях началось для него 15 июля 1942 года, после того как его полк в составе двух эскадрилий был передан 5-й воздушной армии.
"Особенно тяжелым было положение в последней декаде июля (28 июля Сталин подписал приказ № 227 "Ни шагу назад!" — М.Д.) и начале августа, — пишет в своей книге "Пятая воздушная" С.М.Давтян. — Летный состав вел боевые действия на пределе человеческих возможностей. Совершая ежедневно по нескольку вылетов, летчики очень часто после выполнения очередного задания производили посадки на новые аэродромы, так как за это время их прежние аэродромы оказывались в зоне действий наземных войск".
26 августа за многочисленные успешные вылеты на штурм наступавших войск и аэродромов врага младший лейтенант Лабудин был представлен командованием к награждению орденом Красного Знамени. В эти дни его полк уже вёл боевую работу в предгорьях северо-западной части Главного Кавказского хребта вдоль дорог от Майкопа и станицы Белореченской к Туапсе. В горной местности манёвренные И-153 были особенно востребованы.
Активные наступательные действия немцев в направлении Туапсе начались 23 сентября с захвата тактически важной высоты Лысая гора, прикрывавшей путь от Горячего Ключа к городу-порту по долинам рек Псекупс и Хатыпс. В этот день вновь активно заработала и немецкая авиация.
Вот что пишет о тех боях их участник С.И.Феоктистов в книге "В небе над Туапсе": "За первые 12 дней немецкого наступления на Туапсе (с 23 сентября по 4 октября 1942 года) было отмечено свыше 2600 самолето-пролетов авиации противника. Советская авиация произвела около 600 боевых вылетов. На каждый советский самолет противник поднимал в воздух четыре своих". И ещё: "Основная тяжесть боев легла на плечи авиаторов 236-й истребительной авиадивизии. Составлявшим основу ее самолетного парка устаревшим истребителям-бипланам И-153 тяжело было тягаться с "мессершмиттами". По решающим показателям: скорости, скороподъемности, вооружению они уступали немецким истребителям. Не выручала ни превосходная горизонтальная маневренность, ни наличие на вооружении реактивных снарядов. Поэтому истребитель И-153 использовался, в основном, в качестве легкого штурмовика…".
Конечно, лейтенанту Лабудину очень хотелось сбить хотя бы один немецкий истребитель в воздушном бою, и были те, кому это удавалось на "Чайках", но ему судьба не подарила такого счастья — он уничтожил только один взлетавший истребитель-бомбардировщик "Ме-110" во время штурмового удара по аэродрому в станице Дмитриевская. Но он был счастлив, потому что более двух месяцев был частью делавшего тяжёлую и героическую боевую работу полка, который сначала на восемнадцати, с середины августа на одиннадцати, а к концу своих боевых действий на восьми тихоходных И-153 уничтожил около 3500 солдат и офицеров противника, 744 автомашины и 125 повозок с грузами, 24 средних танка, 38 складов с боеприпасами и 7 складов ГСМ, 10 штабных автобусов, 9 железнодорожных вагонов, 24 зенитные батареи, 2 прожектора, сжег на земле 8 и сбил в воздухе 9 самолетов противника. В этих боях полк потерял примерно половину своего лётного состава — 12 летчиков.
Младший лейтенант Владимир Васильевич Лабудин погиб 24 сентября 1942 года, когда его звено И-153 "Чайка", возвращаясь с задания, вступило в бой с группой истребителей Ме-109. Его самолёт был подбит, и он, судя по политдонесению 236 авиадивизии в политотдел 5-й воздушной армии от 25 сентября, сгорел вместе с ним, так и не узнав, что с 27 июля является лейтенантом, и так не получив своего ордена.
Первый приказ по каким-то причинам до его полка не дошёл, а второй был подписан 27 сентября, и на его копии, положенной в его личное дело, была просто поставлена пометка "Посмертно". Судя по тону донесения командования дивизии в штаб 5-й воздушной армии за эти сутки, вступление в бои с заведомо более сильным противником для И-153, как минимум, не поощрялось, но можно, думаю, понять и душу лётчика-истребителя, которому навязывают бой, и которого обучали именно ведению воздушного боя, а не ударам по наземным целям.
Щадя чувства родных, в письме его жене, которое привёз один из его боевых друзей, командир полка написал, что, пусть и обгоревший, он дотянул до аэродрома, умер на руках товарищей и был должным образом похоронен. Поверим и мы, что это было так.
28 октября 1942 года оставшиеся в живых пилоты 267 истребительного авиаполка были направлены на переформирование и перевооружение на новую технику — современные истребители ЛаГГ-3.
Вглядимся ещё раз в его фотографию времен учёбы в знаменитой "Каче". Это лицо русского крестьянина и советского интеллигента. В такие лица мы, затаив дыхание, всматривались на шествии "Бессмертного полка". Всматривались и радовались им, как безмолвному, но вескому свидетельству, что наш великий народ и наша великая страна были именно такими, какими они были, а не такими, как нам их пытаются навязать через свои кривые зеркала проводники так называемого переосмысления прошлого.
Данных по общим безвозвратным потерям в ходе Туапсинской оборонительной операции мне найти не удалось. Всего, обороняя Кавказ, с 25 июля по 31 декабря 1942 года погибло более 190 тысяч советских солдат — пехотинцев, артиллеристов, танкистов, моряков, лётчиков. С похожими и другими судьбами. Будем помнить об их подвиге и о них самих. Обо всех, отдавших свои жизни за победу в Великой Отечественной войне советского народа против немецко-фашистских захватчиков.
