Рейтинг@Mail.ru
О патриотизме как национальной идее - РИА Новости, 26.05.2021
Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

О патриотизме как национальной идее

Читать ria.ru в
Дзен
Патриотизм – это гордость не за силу твоей страны как таковую, а за справедливые дела, которые с опорой на силу делает твоя страна, считает Михаил Демурин.

Михаил Демурин, для МИА "Россия сегодня"

В среду, 3 февраля, на встрече с активом "Клуба лидеров по продвижению инициатив бизнеса" президент России Владимир Путин продолжил начатый им уже некоторое время тому назад разговор о патриотизме. Отметив исключительный объединяющий потенциал этого понятия и чувства, он подчеркнул, что, по сути, патриотизм – "это и есть наша национальная идея".

Будучи сформулированным на максимальном уровне обобщения, тезис о патриотизме как национальной идее, с одной стороны, неоспорим. С другой стороны, он легко может быть подвергнут скептическим выпадам, в том числе с использованием многочисленных известных "антипатриотических" цитат – от Сэмюэла Джонсона до Л. Н. Толстого. Это и произошло на либеральном фланге российского информационного поля. Да и на патриотическом фланге такое слишком общее понимание национальной идеи было воспринято не без вопросов.

Президент России Владимир Путин. Архивное фото
Путин: национальная идея в России – это патриотизм
Разбирать недружественные выпады мы не будем, хотя, например, известную фразу вышеназванного английского мыслителя "Patriotism is the last refuge of a scoundrel" я бы, следуя правилам перевода, перевел бы на русский не "Патриотизм – последнее прибежище негодяя", а "Последнее прибежище негодяя – патриотизм". Согласитесь, разница есть, и немалая. Но дело даже не в теории перевода, а в британской политической практике, которая строится именно по этому принципу (пусть ты и негодяй, но прояви любовь к родине — и что-то тебе "спишется"), а не по условному "джонсоновскому" образцу, обеспечивая силу державы уже многие века. Здесь, видимо, как и всё у англичан: внутри страны – один подход, вовне – другой.

Предлагаю порассуждать о другом: о недосказанности положительного свойства.

В чувстве патриотизма присутствуют различные составляющие, всех не перечислишь, поэтому выделим лишь главные его векторы. Это любовь к своей стране. Это уважение, а в определённых обстоятельствах и любовь, к своему государству. Это любовь к своему народу. Любовь в данном случае мы понимаем не просто как "восторг чувств", а как желание и готовность приносить объекту любви конкретное благо.

Вспоминая нашу историю, мы неизбежно констатируем, что на различных её этапах эти три вектора проявляют себя и взаимодействуют по-разному. Русские солдаты Первой мировой войны, покидая фронт, выражали тем самым вовсе не отсутствие любви к своей родине или к своему народу, но лишь враждебность к никчёмному временному правительству, которое они не считали своим, и от которого ничего хорошего для себя не ждали.

С другой стороны, в годы Гражданской войны многие из тех, кто сражался на стороне красных, умирали не за страну или за народ, тем более что последний был разделён, а именно за своё государство, за свою власть.

То же самое можно сказать и о годах Великой Отечественной войны, но при важном дополнении: тогда в полной мере работали все три составляющих патриотизма.

К 1991 году эта триада вновь распалась с известными последствиями. И вот теперь мы опять собираем их в единое целое. Давайте же делать это с опорой на мудрость наших великих предков, особенно тех, кто вынес свои мысли из горнила переломных лет российской истории.

Вот, на мой взгляд, более чем актуальные в контексте нашего рассуждения слова. 1918 год, Е. Н. Трубецкой, книга "Смысл жизни": "Особенность русского патриотизма заключается в том, что он никогда не воодушевляется идеей родины как такой, служением русскому как такому. Чтобы отдаться (выделено Е. Н. Трубецким) чувству любви к родине, нам нужно знать, чему она служит, какое дело она делает. И нам нужно верить в святость этого дела, нам нужно сознавать его правоту. Нам нужна цель, которая бы поднимала наше народное дело над национальным эгоизмом".

И это действительно так. Патриоту России не всё равно, бросает, например, его государство своих соотечественников на произвол судьбы за пределами новых и чуждых им границ, как это было в начале 1990-х, или начинает ставить вопрос об их правах хотя бы политически. И тем более, если оно демонстрирует готовность обеспечивать эти права физической защитой, как в 2008 году в Южной Осетии и в 2014 году в Крыму.

Нам не всё равно, отдает наше правительство дружественные России страны, народы и лидеров на растерзание Западу, или защищает их. Всё это – субстанция для взращивания или подавления патриотического чувства. Точно так же нам не всё равно, как в условиях кризиса наше правительство относится к народному большинству, на чьи плечи в основном возлагает его бремя.

То дело, которое наша страна сегодня делает на международной арене, нам в главном понятно. Противостоять глобализму; бороться с моралью "исключительности" одних и ущербностью других; защищать суверенитет и независимость как принципы мировой политики и как подвергающуюся целенаправленному разрушению конкретику современной жизни стран и народов; помогать сохранять историческую память, национальное самосознание и традиционную культуру; отстаивать в мировых делах принцип равноправия. Одним словом, отстаивать справедливость, – всё это суть дело правое, всему этому стоит служить. И всё это достойным образом выражает обращённую к миру сторону нашей национальной идеи.

Пытаюсь с близкой долей конкретики сформулировать наше внутреннее общенациональное дело, которое поднимало бы нас всех вместе и каждого в отдельности не только над национальным, но и над социальным эгоизмом, пытаюсь увязать его с внешними задачами, — и упираюсь в нестыковки или, как минимум, вопросы.

Хотим ли все мы, чтобы Россия становилась сильнее? Конечно, хотим. Но история последних лет не подтверждает тезис о том, что "если так будет, каждый гражданин будет жить лучше". И проблема в данном случае далеко не только во внешнем давлении на Россию или в мировом кризисе. Два-три года тому назад страна становилась сильнее, но одни наши соотечественники становились богаче, а другие – беднее. И сейчас происходит так же. У одних доступ к высшему образованию расширяется, у других  сокращается. Одни могут себе позволить сходить в театр, а другим это за последние годы стало не по карману. И на этом перечень "расхождений", к сожалению, не заканчивается. Бремя кризиса, как и бремя внешнего давления, как и многое другое всё ещё распределяется в нашей стране далёким от справедливости образом.

Надеюсь, что не даю оснований быть понятым в том смысле, что задача усиления страны нам мешает. Не мешает, а помогает. В том числе и в деле формирования патриотического чувства.

Но не как чувства гордости за силу как таковую или за силу, открывающую путь к благосостоянию, а как чувства гордости за те справедливые дела, которые с опорой на силу можно и нужно сделать и в международных делах, и внутри страны. И, самое главное, — дела, которые твоя страна, твой народ, твоё правительство действительно делают!

Без этой важнейшей составляющей нашей национальной идеи – справедливости – патриотизм не укрепить. Более того, он неизбежно даст сбой, как это, к сожалению, уже не раз происходило в истории нашей страны.

 
 
 
Лента новостей
0
Сначала новыеСначала старые
loader
Онлайн
Заголовок открываемого материала
Чтобы участвовать в дискуссии,
авторизуйтесь или зарегистрируйтесь
loader
Обсуждения
Заголовок открываемого материала