Тимофей Сергейцев, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"
Менее всего проходившее в Санкт-Петербуге с 16 по 18 июня высокое политико-экономическое собрание походило на изоляцию России. Конечно, приехали не все.
Только самые смелые. Или самые нуждающиеся. Премьер-министр Италии. Председатель Еврокомиссии. Генеральный секретарь ООН. И бизнес, бизнес, бизнес.
Неужели через асфальт внешней политики США, старательно копирующей устаревшие образцы времён холодной войны, пробивается зелёная травка человеческого к нам отношения, которое мы лет двадцать тщетно ожидали получить в ответ на свою любовь ко всему западному? Не думаю.
Ситуация жёстко прагматична, и дело не только в экономической привлекательности России, но ещё больше — во всё меньшей привлекательности глобальной экономической модели, навязанной миру США.
Классический кризис капитализма заключался в перепроизводстве, рос из противоречия между избыточными возможностями дешёвого и массового производства (основанного на научном знании и научной организации) и дефицитом покупательной способности эксплуатируемого труда. Форд на своем первом сборочном конвейере ставил задачу приобретения продукта — автомобиля — самими рабочими. Но ведь, кроме них, продукт должны приобретать и другие. То, что возможно на одном предприятии, невозможно на уровне экономики в целом.
Социалистический ответ состоял в распределении товаров по фиксированным ценам. Капитализм не придумал ничего, кроме войны за расширение рынков. Когда этот ресурс истощился (война, правда, при этом не закончилась), он начал финансировать потребление. Для этого понадобилась эмиссия (1:0 в пользу социалистической модели), долг потребителей стал неотдаваемым (списать его — и социализм победит окончательно, а пока — 2:0 в пользу последнего). При этом долг сосредоточен в тех странах, где больше всего потребление, прежде всего — в США. Они ещё и вооружались за счёт печатного станка. Теперь нужно найти способ списания долга за чужой счёт — и это, конечно, будут другие страны. Не думаю, что остался хоть кто-то, кто этого не понимает. И вряд ли кого-то это устраивает.
США будут перекладывать убытки на своих сателлитов, власть над которыми они получили по итогам Второй мировой войны и удерживают до сих пор: Германия, Европа, Япония. Плюс Британия. Плюс всё, что можно, по мелочи. Для всего этого хозяйства предусмотрены два кабальных "транс-партнёрства" по именам двух океанов — Тихого и Атлантического.
Мы тоже после демонтажа СССР добровольно надели на себя ярмо глобальной власти США, но теперь выламываемся из него, вовремя сообразив, что нас ждёт. Освободиться мы можем только политическими средствами — по понятной причине нехватки экономических ресурсов. Но без освобождения мы лишь продолжим эти ресурсы стремительно терять.
Миропорядок, выстроенный США за последние 30 лет, предполагал специализацию стран в мировом производстве, так называемое глобальное разделение труда.
Экс-министр финансов Алексей Кудрин и сегодня увещевает всех нас занять "своё место" — во "вторичных технологических цепочках", как он сам это называет.
Одновременно предполагается, что сырьё должно обходиться мировому гегемону дешевле. Очевидно, что этот заблудившийся во времени совет построен на догме нераспространения технологий и научных знаний, сохранения фундаментального технологического неравенства между странами мира. Владимир Путин эту догму, как мы услышали, однозначно отвергает. Поскольку всё, в общем-то, уже разъяснилось. Просто прошло достаточно времени, и тайное стало явным.
Само принятие концепции участия в "мировом разделении труда" со специализированной "трудовой" ролью и приводит нас на деле в практике глобализации к добровольному принятию роли сырьевого источника. Со всеми вытекающими последствиями и прежде всего — депопуляцией. На бензоколонке столько людей не нужно, хватит и в десять раз меньше. И никто нам ничего другого постарается не позволить.
Реальная стратегия выживания заключается совершенно в другом — в технологической диверсификации и развитии, в вовлечении в хозяйственный оборот всех пригодных для этого ресурсов, включая людей и землю.
Происходить этот процесс будет (и уже происходит) в глобальных масштабах, так что глобализация вовсе не отменяется. Просто наш глобальный рынок не будет включать в себя тот рынок, который подомнут под себя США. Но производить и продавать на своём глобальном рынке мы будем потенциально всё. Как и покупать. Правила игры на этом рынке будут другие — мы не гегемоны. Но и Индия, и Китай гегемонами не станут, невзирая на свою экономическую мощь. Потому что мировую валюту не печатают и всему миру не угрожают своей борьбой за демократию и права человека.
Встанет вопрос о распределении выгоды. Но это совершенно иной вопрос, нежели вопрос о распределении убытков. И, в отличие от СССР, мы не будем и не должны сегодня содержать страны третьего мира из политических соображений. Да они уже в этом и не нуждаются.
Пляски, которые мы наблюдаем вокруг так называемых санкций (ибо к праву они отношения никакого не имеют), — чистой воды политэкономическая конкуренция. К технологиям нас не допускали и раньше, когда мы ещё были тише воды и ниже травы.
Да, не дают напечатанных денег. Это правда. Но на них мы далеко не уедем, потому что их и давали только под спекулятивный вывоз капитала от нас же и под потребление импорта. Так что пусть уж лучше не дают. Потому что именно это и есть настоящий экономический наркотик, та самая "игла", а вовсе не сырьё, являющееся для нас страховкой и резервом.
Pax Americana съёживается, и, возможно, составит половину человечества или меньше. США отчаянно пытаются вернуть контроль над Латинской Америкой. Но это будет не так-то просто сделать. В любом случае внутри своего мира (части мира) США постараются не только не утратить, но и усилить свою гегемонию. Сохранить свою избранность. Решающее силовое превосходство. Финансовое управление всем и вся. Радикальное имущественное и потребительское неравенство как основу общественного устройства не только своей страны, но и всего "своего" мира.
Рах non Americana (в который мы входим сегодня как его политический лидер, лидер своего рода Сопротивления) не будет построен на чьей-либо гегемонии. Для своей защиты и предотвращения вполне реальной угрозы войны против себя наш неамериканский мир вынужден будет создать подлинно коллективную систему континентальной и межконтинентальной безопасности. И быть самодостаточным, что ему вполне по плечу.
