Дмитрий Куликов, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"
Невероятно богатый на очень важные и часто слабо предсказуемые события 2016 год подходит к концу. Этот год был достаточно беспокойным, но год грядущий, скорее всего, не будет спокойнее. И не только потому, что произошедшие в текущем году события будут растянуты во времени и получат свое продолжение, но и прежде всего потому, что времена большой нестабильности, по всей вероятности, еще только начинаются.
В этой функции могут выступать как собственно научные или философские знания, так и идеологемы различного уровня, такие как ценности, принципы, установки, верования. Знания рождаются, и в соответствии с ними люди организуют свою деятельность; они устаревают, как идеальная конструкция, подвергаются проблематизации при столкновении с реальностью, опровергаются и отвергаются.
В таких циклах живет не только естественно-научное, но и вообще всякое знание, в том числе и знание социальное. Все большие кризисы в человеческой истории были вызваны установлением людьми важного факта: знание, на которое мы опирались, больше не соответствует процессам социальной реальности.
Происходит вынужденный и часто очень мучительный отказ от знаний, которые на предыдущем этапе (в прошлом историческом цикле) были эффективны и обеспечивали успешность наших действий.
Проблематизация и опровержение знаний выглядит в социальной реальности как политические и экономические кризисы, как время большой нестабильности, как эпоха перемен или даже как перемена эпох.
Самый большой цикл — это цикл жизни научного знания как альтернативы знанию религиозному, как то, что якобы отменяет веру в Бога и самого Бога. Этому знанию более 400 лет, и сегодня уже понятно, что выросшие поверх науки верования в сверхчеловека, новую религию человекобожия (неоязычество) породили гигантский объем проблем, проявление которых мы видим, к примеру, в социальном противостоянии сторонников традиционализма и постмодернизма или в радикальном религиозном фундаментализме в качестве базовой идеологической компоненты террористической деятельности.
Есть проблема и в самом институте науки как ведущем типе человеческого мышления. Для многих ученых и философов исчерпанность научного метода является очевидной уже десятилетия. Без пересмотра принципов организации научной деятельности и принципиального развития методологии науки продуктивность научной деятельности уже снижается, и далее будет замедляться.
Кроме того, научный тип мышления к концу XX века перестал быть эксклюзивным преимуществом западной цивилизации. Наука стала всеобщим человеческим инструментарием. В связи с этим терпит крах многовековая идея превосходства западного человека над остальными людьми. Идеология технического, инженерного превосходства западного человека оказывается все более несостоятельной, и уже обозначены принципиальные границы западнизации мира, которую сами люди Запада, исходя из требований модной нынче политкорректности, называют глобализацией.
Попытка обеспечить постоянный рост потребления через раздувание кредитной накачки в качестве драйвера экономического роста на сегодняшний день потерпела сокрушительное фиаско. Об этом говорит не только победа Дональда Трампа на выборах президента США, но и реальное первое место социалиста Берни Сандерса на демократических праймериз, которое у него украли партийные функционеры в пользу Хиллари Клинтон.
После прощания со светским религиозным верованием в коммунизм как ведущую идеологическую конструкцию управления социумом, человечество прощается со светским верованием и в либеральную демократию, которую до сих пор пытаются на Западе использовать в той же функции социального управления.
Сегодня люди Запада находятся в том же положении, что и мы в 80-е годы. Мы не обнаружили обещанного Хрущевым коммунизма, а американцы и европейцы все больше и больше сомневаются, что либеральная демократия является вершиной развития человеческой цивилизации, которую нужно распространить на весь мир по образцу западных стран и в которой эта самая демократия является якобы эталонной.
При том количестве нерешенных и не решаемых проблем, которые уже невозможно не признавать даже самим людям Запада, выполнять функцию эталона становится все более затруднительно.
Это далеко не полный перечень сфер человеческой жизнедеятельности, в которых цикл жизни знаний, играющих системообразующую роль для социальной организации, переживает стадию проблематизации.
Можно еще говорить и о том, что мы не знаем, чем должен быть труд в эпоху высокоразвитых производств, автоматизированных и роботизированных. Мы не знаем также, как рассматривать образование не в качестве одной из сфер извлечения прибыли, а в качестве сферы воспроизводства самого человека. То же касается и медицины, которая вместе с фармакологией уже давно стала гигантским бизнесом.
Отсутствие таких дееспособных социальных и научных знаний — главная, фундаментальная причина растущей с высокой интенсивностью мировой не стабильности. Дефицит стабильности определяется дефицитом знаний. Миру нужны новые идеи.
Россия с ее историческим опытом социализма и особого типа имперской традицией многоукладности вполне может стать лидером и в анализе цивилизационных проблем, и в разработке новых знаний.
