Если б я был султан: чем закончится схватка между Турцией и Европой

Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ, для РИА Новости

Благодаря Эрдогану приемлемый для всех сторон "предвыборный" турецко-европейский конфликт перерос в самый настоящий дипломатический скандал. От которого пострадает прежде всего сам турецкий президент.

Выступайте в другом месте

Нынешний год является важнейшим электоральным годом как в Турции, так и в Евросоюзе. От того, как проголосуют жители, зависит будущее этих образований — и именно поэтому нынешние элиты не гнушаются ничем ради набора внутриполитических очков.

Так, 16 апреля в Турции должен пройти конституционный референдум по превращению страны из демократической республики в суперпрезидентскую. Изменение конституции предполагает отмену поста премьер-министра, запрет военным (хранителям республиканских традиций Ататюрка) участвовать в выборах, переход судебной власти под контроль правительства и т.п. Если большинство населения проголосует "за", Турция фактически превратится в султанат с пожизненным нахождением Эрдогана у власти.

Но если же ответ граждан будет отрицательным, то это станет серьезнейшим поражением президента, промахом турецкого Акелы. А такой вариант более чем возможен, ведь на сегодняшний день население страны разделилось примерно пополам. Даже часть сторонников Эрдогана собираются голосовать против, потому что они в принципе выступают против "султанизации" Турции. Поэтому президент пытается бороться за каждый голос, в том числе турецкой диаспоры за рубежом. А поскольку многомиллионная диаспора турок в Европе тоже разделилась пополам в вопросе референдума, Анкара засылает в европейские страны министров для агитации среди соотечественников.

© AFP 2024 / Ozan Kose

Теоретически, с точки зрения европейских норм и законов, в этой кампании нет ничего предосудительного. "Например, в Великобритании проживает более 900 тысяч поляков, и польские политики посещают основные города Великобритании в рамках предвыборных туров", — поясняет РИА Новости доцент НИУ ВШЭ Дмитрий Офицеров-Бельский. Однако практически для ЕС Польша — это не Турция.

Польские политики не собирают стадионы и не призывают местных поляков сохранять собственную идентичность и не интегрироваться, например, в немецкое общество (как призывал турок Реджеп Эрдоган). "Очевидно, что страны ЕС с большими турецкими общинами не хотят усиления влияния турецких властей на эти общины", — поясняет РИА Новости программный директор Валдайского клуба Олег Барабанов.

Кроме того, при всех претензиях к внутренней политике премьер-министра Беаты Шидло, султанат в Варшаве не создается, и свободы прессы, судебной системы и простых граждан не нарушаются. "В ЕС, страны которой, по Лиссабонскому договору, обязаны проводить ценностно-ориентированную политику, началась выраженная антитурецкая кампания. Брюссель раздражен жесткими действиями Эрдогана после прошлогодней неудачной попытки переворота, раздражен демонстративными нарушениями прав человека в стране", — продолжает Олег Барабанов. В результате лидер Евросоюза — Германия — запретила проведение митингов с участием министра юстиции Турции Бекира Боздага и министра экономики Нихата Зайбекчи. Аналогичный срыв мероприятий произошел и в Швеции.

© REUTERS / Dylan Martinez

Мордой в пол, пожалуйста

Не стали исключением и Нидерланды, запретившие министру иностранных дел Турции Мевлюту Чавушоглу прилетать в страну и проводить агитационные мероприятия в турецком консульстве. "Турецким министрам не запрещено находиться в Нидерландах, — пояснил премьер-министр Марк Рютте. — Вопрос заключается в том, что мы не хотим, чтобы они выступали перед турецким сообществом". При этом у господина Рютте были свои внутриполитические мотивы для такого решения. 15 марта в стране пройдут парламентские выборы, и из-за серьезных антииммигрантских настроений в обществе первое место может занять праворадикальная "Партия свободы" Гирта Вилдерса (предлагающая, например, запретить хождение Корана на территории Нидерландов). Правительство Вилдерс, конечно, не сформирует (он наберет порядка 30% голосов, и никто из традиционных партий с ним в коалицию не войдет), однако сам факт победы на выборах праворадикалов в демократической европейской стране станет серьезным ударом по европейской системной политике. Именно поэтому голландский премьер Марк Рютте пытается оттянуть в пользу своей правой "Народной партии за свободу и демократию" часть "вилдерсковского" электората, в том числе и за счет турецких министров.

Собственно, турок европейское поведение тоже устраивало, поскольку публичные отказы принимать министров мобилизовывали население и увеличивали шансы президента на нужный для него исход референдума. "Эрдоган нуждается в сенсационных, прорывных моментах, где он был бы защитником Турции и турок, а были внешние враги, мешающие консолидации великого турецкого общества под властью великого Кормчего", — говорит РИА Новости доцент Дипломатической академии, директор Центра востоковедных исследований Владимир Аватков. При этом президенту особенно важно, чтобы этими врагами стали члены Евросоюза, которые дискредитировали бы таким образом европейские ценности и снижали число турок, стремящихся в ЕС (а тезис о том, что султанат в Евросоюз однозначно не примут, является одним из аргументов противников референдума).

Однако Эрдоган не был бы Эрдоганом, если бы не заигрался. Президенту показалось мало собственной критики дискриминационных действий ЕС, де-факто объявления персоной нон грата посла Нидерландов в Турции (на данный момент посол находится в отпуске, и Анкара заявила, что "не желает его возвращения к своим обязанностям в течение некоторого времени"). Его не удовлетворили даже косвенные ответы, когда, по словам Владимира Аваткова, турецкие граждане при недогляде властей нападают на европейские посольства и консульства, а потом пресса пишет об этом в восторженных тонах. Президенту была нужна более демонстративная оплеуха ЕС, и вечером 11 марта в Нидерланды на автомобиле из Германии прибыла министр по делам семьи и социальной политики Турции Фатмы Бетюль Сайян Кайя (зная турецкие внутриполитические реалии, сложно поверить в то, что она это сделала без санкции президента). Госпожа министр собиралась фактически подменить главу МИД и выступить перед местными турками. Поставленный перед выбором между капитуляцией и жестким ответом, Рютте выбрал второй вариант. Власти заблокировали вход в консульство, заставили турецкого министра выйти из машины, разоружили ее охрану, объявили члена кабмина Турции нежелательным иностранцем и под конвоем выпроводили ее назад  на территорию Германии.

© Ruptly

Доигрался

В итоге основным проигравшим от эскалации скандала может оказаться сам турецкий президент. Тактический проигрыш в том, что Эрдоган просто обязан максимально жестко реагировать на эту ситуацию, иначе потеряет лицо и поддержку турецких националистов. Речь может пойти о разрыве дипотношений с Нидерландами, санкциях или даже об открытии турецко-европейских границ и выталкивания новых сотен тысяч беженцев из Турции в ЕС (на что Анкара имеет полное право, так как свою часть миграционной сделки — дать деньги и безвиз — ЕС не выполнил).

© REUTERS / Yves Herman

Проблема в том, что разрыв экономических отношений может привести к серьезным финансовым потерям прежде всего для самой Турции. А разрыв политических связей с Нидерландами и Брюсселем (который, если не растерял остатки адекватности, поддержит в этом вопросе Марка Рютте, поскольку в условиях конфликта между Турцией и ЕС "голландское дело" является куда более выгодным полем боя, чем та же критика внутренней политики Эрдогана, которая к Европе не имеет никакого отношения) приведет к потере пространства для маневра для турецкой дипломатии. На фоне выбрасывания Турции из Европы у Эрдогана не останется ничего другого, кроме как проводить куда более активную политику на Ближнем Востоке, а в данном случае "активная" отнюдь не означает "эффективная". "Понятно, что Турция — влиятельный лидер в регионе. Но сможет ли она сдержать амбиции, не подтвержденные ресурсами? Расширения на Кавказ, Среднюю Азию, Ближний Восток. Высока вероятность, что у турецкого руководства может закружиться голова", — считает Владимир Аватков.

Именно поэтому эскалация скандала между Анкарой и Брюсселем не является безусловным благом для Москвы. Кремль доволен тем, что Турция постоянно на кинжалах с Евросоюзом, однако (вопреки разговорам некоторых политических фантазеров о том, что Путин спит и видит Турецкую Республику в составе Евразийского союза) Россия прекрасно понимает степень скрытых противоречий с Турцией по Сирии и Кавказу, которые проявились, в частности, в ходе последнего визита Эрдогана. Москва рассматривает Анкару как пусть и важного, но временного попутчика, стратегического партнера, с которым недавно были заключены важные, но очень хрупкие рамочные соглашения по Сирии, был достигнут еще более важный, но еще более хрупкий компромисс интересов в рамках оси Россия — Турция — Иран. И активизация политики Турции на Ближнем Востоке, попытки Эрдогана доказать свою силу всем внешним и внутренним наблюдателям за счет соседей — последнее, что сейчас нужно России.