Вице-премьер РФ – полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев впервые посетил с рабочим визитом Индию и Вьетнам, обсудив с местными бизнесменами возможности международного сотрудничества. В интервью РИА Новости он рассказал, что иностранные корпорации сделали российским коллегам целый ряд крайне интересных предложений, одно из которых – создание мирового бренда "Русская огранка".
- Юрий Петрович, в планах встречи с индийской корпорацией KGK Group значилось обсуждение вопроса о создании и продвижении бренда "Русская огранка". Почему создание национального бренда обсуждалось именно с индийскими коллегами?
— Странная очень история, что нас соседи уважают больше, чем мы сами себя. Потому что многие мне неоднократно пытались доказать, что огранка в России ни к чему, что она невозможна и невыгодна. Результат вы видите: это огромная биржа (Бхаратская алмазная биржа в Индии — ред.), которая возникла за границей нашей родины, 4 тысячи человек работают, в значительной части – на наших камнях.
А вот коллеги из Индии говорят прямо противоположное. Они говорят, что у российской огранки хорошие традиции и они бы хотели создать бренд.
- То есть это от индийской стороны России поступило предложение о создании бренда "Русская огранка"?
— Конечно. Они говорят, что у нас хорошие традиции, замечательные камни, хорошая российская огранка, известнейшая. Но известная она была еще с начала прошлого столетия, а потом почему-то потихонечку перестала быть известной. Люди это помнят и считают, что восстановление такого бренда может быть одним из элементов позиционирования и брендирования натуральных камней по отношению к возникшей угрозе смешения с рынком синтетических камней.
Вообще, конечно, стыдно. Потому что, когда мы сами не понимаем, что мы умеем делать, – это безобразие. Надо восстанавливать огранку в России, надо восстанавливать ювелирное производство. Для этого нужен ряд действий, прежде всего связанных с изменением принципов налогового, таможенного и тарифного регулирования.
Я приеду в Москву и буду на эту тему специальное совещание проводить, разбираться. Потому что, знаете, у меня теперь такое ощущение, что кто-то здесь чуть ли не сознательно мешает. Настолько бестолково выстроено регулирование отрасли, что возникает ощущение, что ее специально выпихивают за рубеж.
- Пойдет ли на совещании речь о просьбе от представителей Бхаратской алмазной биржи о снижении или снятии пошлин на реэкспорт обработанных бриллиантов?
— Обязательно. Конечно. Надо об этом говорить. Но какое будет решение – не будем забегать вперед, чтобы не получилась позиция "с потолка". Мы соберемся и поговорим, после совещания озвучим информацию.
- На встрече с главой АК "Алроса" в понедельник какие вопросы планируете обсудить?
— Прежде всего, он эту неделю знакомился с компанией. Соответственно, я думаю, что у него уже будет первое представление о стратегии, об основных направлениях деятельности компании. Очень важно обсудить все основные направления, потому что у меня есть свое представление о том, что можно усовершенствовать в работе компании. Естественно, я не собираюсь вмешиваться в тактику управления, но стратегические вещи, например как сделать так, чтобы российская огранка развивалась, как сделать так, чтобы ювелирная промышленность развивалась, чтобы продажи работали в Российской Федерации.
- Вы ранее заявляли о планах по активизации отношений с Индией до ВЭФ-2017. Насколько удалось продвинуться с учетом завершившихся в Мумбаи и Нью-Дели встреч?
— Смешно было бы утверждать, что я приехал один раз в Индию – и сразу экономические отношения (с Дальним Востоком России — ред.) пошли в гору. Наверное, так не получится, потребуется еще много действий.
Простой пример. У нас Китай и Индия по населению уже приближаются друг к другу. Огромные страны, огромные экономики. Но Китай в России, на Дальнем Востоке присутствует очень активно, а Индии на Дальнем Востоке почти нет. Поэтому нам, конечно, хочется предложить нашим индийским друзьям такую возможность работать.
Но вот дальше цепочка немножко не линейная. Это же не только агитация, так же не может быть: мы приехали, рассказали, они все построили и все пошли к нам инвесторы. Сейчас будет так: первые компании выйдут. Мы обязаны сделать так, чтобы у них проекты реализовались. Мы просто обязаны добиться того, чтобы каждый из этих проектов был успешным, чтобы он не сталкивался с административными барьерами, чтобы все решения быстро принимались.
Как только эти компании сработают, возникнет интерес у следующих. Тогда, может, мы перейдем на формат встреч и на нашей территории. Мы же сейчас в Китай не ездим с агитационными поездками. Зато уже второй раз в этом году у меня были широкие встречи с китайскими бизнесменами, когда там 10-15 инвесторов. И обсуждались совершенно конкретные, привязанные к территориям проекты. Это уже совсем конкретная работа. Но с индийским бизнесом нам надо немножко дозреть.
- После круглого стола с участием вьетнамского бизнеса вы говорили, что заинтересовались предложениями вьетнамских бизнесменов о сотрудничестве в портовом хозяйстве и судостроении. Где конкретно вы видите применение этих предложений?
— Если бы я как вице-премьер принимал решения за бизнес, он бы не стал работать. Мы по-другому работаем. Мы говорим: уважаемые, мы вам дадим всю информацию, о грузопотоках, об участках земли, словом, все, что потребуется, чтобы принять инвестиционное решение. Если вы будете инвестировать в порты или судостроение, вы получите преференции. Но я никогда не беру на себя ответственность говорить инвестору, что он в каком-то конкретном месте должен что-то строить. Это не будет работать. Надо, чтобы они показали пальцем и сказали, вот здесь мы хотим развивать производство.
Я верю в то, что нужно и можно развивать Дальний Восток. А инвестор должен верить, что этот проект сбудется. Поэтому даже госпожа Тхай Хыонг, президент вьетнамской компании TH True Milk, несколько раз задавала мне вопрос, где лучше (создать предприятие — ред.). Мы назвали ей два возможных региона на Дальнем Востоке, но выбирать будет она – государство должно только помогать инвесторам.
- Сейчас запускается льготное кредитование получателей дальневосточного гектара, но ранее обсуждался и вопрос льготной ипотеки для "гектарщиков". Не отказались ли от обсуждения этой формы поддержки для планирующих переехать на Дальний Восток?
— Мы не отказались. Там пока снижение (процентной ставки — ред.) получается очень маленькое. То есть пока те льготы, которые мы можем предоставить по имеющимся у нас ресурсам, получаются маленькими.
- Ранее заявлялось, что удачно освоившим дальневосточный гектар по желанию будут выделяться дополнительные участки. Идет ли работа в этом направлении? Каким может быть размер дополнительного участка?
— Мне кажется, об этом сейчас говорить рано. Большое количество земли под сельское хозяйство можно получить помимо программы дальневосточного гектара. Мне кажется, что здесь существуют риски. Если мы сейчас начнем (выделять — ред.) по принципу, кому сколько надо, то процесс пойдет вразнос. Просто кто-то начнет захватывать самые лучшие места, чтобы потом поторговать. Начнется (спор — ред.), кто-то больше взял, кто-то меньше. Мне кажется, что здесь лучшее – враг хорошего. Давайте сейчас полностью построим этот процесс, потом уже начнем, а потом будем думать над его улучшением.
