Глава МИД РФ Сергей Лавров намерен 8-9 августа посетить Джакарту, где проведет переговоры с индонезийской коллегой Ретно Марсуди. В преддверии визита российского министра посол Индонезии в Москве Вахид Суприяди рассказал РИА Новости о планах Джакарты по закупкам военной техники РФ, о совместных проектах в нефтегазовой сфере, а также о перспективах сотрудничества в атомной энергетике. Беседовал Евгений Орел.
— Господин посол, как известно, глава МИД РФ Сергей Лавров 8-9 августа посетит Джакарту, где у него запланированы переговоры с индонезийской коллегой Ретно Марсуди. Каковы ваши ожидания от визита российского министра?
— Прежде всего, хотел бы отметить, что за последнее время число двусторонних контактов между нашими странами значительно возросло. Это касается как государственных служащих из экономического и оборонного секторов, так и частных предпринимателей. На предстоящих переговорах в Джакарте министры обсудят вопросы двусторонних отношений, а главным событием должно стать подписание документа о стратегическом партнерстве.
Что касается экономики, мы планируем обсудить возможность вступления Индонезии в Евразийский Экономический Союз (ЕврАзЭС). Кроме того, мы хотим обменяться мнениями с российской стороной по наиболее животрепещущим глобальным проблемам, включая борьбу с терроризмом.
— Запланированы ли ответные визиты в Москву высокопоставленных представителей вашей страны в скором будущем?
— Ряд индонезийских министров уже посетили Россию в первой половине 2017 года. Например, министр-координатор по вопросам политики и безопасности Индонезии Виранто участвовал во встрече высокого уровня, которая проходила здесь в апреле, а в мае глава ВВС нашей страны приезжал в РФ.
В августе наш министр торговли приедет в Москву для открытия делового форума, а также фестиваля Индонезии. Кроме того, в октябре запланирован визит министра-координатора по экономическим вопросам Дармина Насутиона, который примет участие во встрече нашей межправительственной комиссии.
Все это, на мой взгляд, является наглядным свидетельством укрепления экономических отношений наших двух стран. В 2016 году товарооборот между РФ и Индонезией вырос на 33%, достигнув отметки в 2,5 миллиарда долларов. Я считаю, это очень хороший показатель с учетом того, что товарооборот заметно снизился в период 2014-2015 годов, а также в свете текущей неблагоприятной ситуации в мировой экономике.
Как я уже упоминал, с 4 по 6 августа мы намерены провести фестиваль Индонезии в Москве. На нем будут присутствовать восемь губернаторов, девять глав регионов — всего около 600 представителей нашей страны. Кроме того, мы наблюдаем значительный рост интереса со стороны индонезийских граждан, желающих побывать в России. В 2016 году число наших туристов, посетивших РФ, составило порядка 20 тысяч человек. Мы надеемся, что эту цифру удастся довести до 40 тысяч.
На мой взгляд, этот набирающий популярность формат people-to-people окажет позитивное влияние на восприятие нашими народами друг друга. К сожалению, в Индонезии до сих пор сохраняется несколько искаженное представление о России, навязанное западными СМИ.
— Не могу обойти вниманием и другое важное событие — в ноябре в Маниле пройдет саммит Россия-АСЕАН. Как, на ваш взгляд, будут развиваться отношения Москвы с членами этого блока с учетом того, что ключевым партнером многих из них являются США?
Оба эти объединения имеют огромный торгово-экономический потенциал, поэтому их сотрудничество представляется мне очень перспективным.
— В последнее время в мировых СМИ проходит достаточно много сообщений касательно активизации кораблей ВМФ РФ в Юго-Восточной Азии. Какова позиция Джакарты по данному вопросу?
— Согласно Конституции, у нас есть право сотрудничать с любыми странами на принципах взаимного уважения. С Россией мы сотрудничаем уже очень давно, со времен Советского Союза. В прошлом советские войска помогали нам в операции по освобождению Западного Ириана (название западной части острова Новая Гвинея, принадлежащей Индонезии — ред.).
Сейчас с РФ нас связывают очень тесные отношения, в том числе по военной линии. На вооружении у нас состоят образцы как российской, так и западной техники, и мы хотели бы, чтобы так продолжалось и в дальнейшем.
— Могли бы вы уточнить, на какой стадии сейчас находятся переговоры по Су-35?
— Сейчас этот вопрос находится на финальной стадии обсуждения. В частности, мы согласовываем формат встречной торговли (разновидность сделок, в ходе которых одна сторона поставляет другой изделия, а контрагент реализует в адрес партнера свои продукты — ред.) и надеемся, что уже в ближайшее время будет достигнуто соглашение.
— О каких сроках идет речь? Несколько недель? Несколько месяцев?
— Я не решусь озвучить сроки, поскольку в настоящее время стороны согласовывают ряд технических моментов. Лично я хотел бы, чтобы это произошло как можно скорее.
Действительно, переговоры по поставкам Су-35 заняли много времени в силу ряда особых условий технического обеспечения самолетов. Однако основные детали уже согласованы, остались только технические моменты.
— Сколько всего истребителей намерена приобрести Индонезия у России?
— Пока у нас в планах закупка восьми самолетов, однако, возможно, со временем мы увеличим их число до 16. У нас уже есть одна эскадрилья российских Су-25.
— В каких еще типах вооружений заинтересована ваша страна? Проявляет ли Джакарта интерес к приобретению у РФ зенитно-ракетных комплексов С-300 и С-400, столь хорошо зарекомендовавших себя в ходе военной операции в Сирии?
— Мы пока не рассматривали возможность закупки конкретно этих комплексов, однако наше министерство обороны действительно заинтересовано в приобретении новых технологий. Системы противовоздушной обороны РФ находятся в зоне нашего пристального внимания, но, что касается этих ЗРК (С-300 и С-400), я пока ничего не могу сказать.
— На ваш взгляд, развертывание российской военной базы в Юго-Восточной Азии было бы целесообразным и уместным шагом?
— Как я уже заявил, сейчас у нас нет конфликтов с какой-либо из стран — мы поддерживаем в равной степени партнерские отношения со всеми.
— То есть вы все же не стали бы исключать такую возможность?
— Нет, на мой взгляд, именно такого — создания военной базы — не может произойти, поскольку в Юго-Восточной Азии какие-либо агрессивные действия запрещены нашими принципами, нашей конституцией. Тем не менее мы сотрудничаем в равной мере со всеми странами.
— Террористическая группировка "Исламское государство"* недавно заявила о намерении создать халифат в Индонезии, Малайзии и других странах вашего региона. Насколько реальна, на ваш взгляд, данная угроза? Не опасаетесь ли вы, что туда начнется экспорт боевиков с Ближнего Востока, где ИГ* сейчас терпят поражение?
— Я могу подтвердить, что террористическая угроза действительно является главной для современного мира. Мы обеспокоены сложившейся ситуацией и опасаемся, что, потерпев поражение от (правительственных — ред.) сил в странах Ближнего Востока, часть боевиков решит перебраться в наш регион. В результате может произойти то, что не так давно случилось в городе Марави на Филиппинах.
В настоящее время власти Индонезии, Малайзии и Филиппин активно сотрудничают для предотвращения подобной ситуации в Юго-Восточной Азии.
— Может ли Россия, в свою очередь, оказать помощь Индонезии в борьбе с этой угрозой?
— В рамках встречи высокого уровня, состоявшейся в этом году, наш министр-координатор по вопросам политики и безопасности Виранто обсуждал с секретарем Совбеза РФ Николаем Патрушевым сотрудничество в этой области. В первую очередь в контексте двустороннего обмена информацией. Индонезия занимает такую же позицию в отношении всей ситуации (с терроризмом), что и Россия. И тогда мы договорились сотрудничать по обозначенным вопросам.
— В чем будет еще выражаться это сотрудничество? Идет ли речь о подготовке военных кадров?
— Пока мы находимся на стадии именно обмена информацией и разведданными, а также, возможно, каким-то опытом в противодействии терроризму. В Индонезии уже несколько раз совершались теракты, и мы имеем большой опыт в борьбе с ними путем применения не только так называемой жесткой силы (hard power), но и мягкой силы (soft power).
Говоря о мягкой силе, мы прежде всего подразумеваем профилактические беседы, которые ведут одумавшиеся террористы с теми, кто еще не одумался, в результате чего последние возвращаются в лоно закона. Кроме того, религиозные деятели РФ и Индонезии каждый год встречаются для того, чтобы обсудить влияние террористической идеологии. Последняя такая встреча прошла в городе Грозном на территории РФ.
— Хотелось бы переключиться на экономическое сотрудничество наших стран. В одном из прошлых интервью вы заявляли о том, что Россия и Индонезия заключили рамочное соглашение о строительстве нефтеперерабатывающего завода на острове Ява. На какой стадии сейчас находятся переговоры и когда начнется строительство этого объекта?
— Что касается данного проекта, то уже состоялось подписание меморандума о взаимопонимании и прошла техническая встреча российской "Роснефти" и индонезийской компании Pertamina. Россия выиграла тендер на строительство завода в районе Тубан (провинция Восточная Ява). Общий объем инвестиций может достичь 15 миллиардов долларов.
Это стало одним из важнейших результатов встречи президента Индонезии Джоко Видодо с президентом РФ Владимиром Путиным в прошлом году в Сочи. Соглашение действительно очень крупное и перспективное. Однако здесь есть много технических вопросов, которые требуют детального обсуждения — именно поэтому на переговоры ушло столько времени.
— И все же, когда может начаться строительство этого НПЗ?
— Работы по проекту уже начались, и мы планируем завершить их в 2023 году. К сожалению, я не могу с уверенностью сказать, началось уже строительство завода или нет, однако тендер "Роснефтью" уже выигран, работа по нему идет, хотя и требует длительных технических обсуждений. Ее окончание, как я уже сказал, намечено на 2023 год.
Индонезия также заинтересована в разработке двух нефтяных месторождений в России.
— Говоря про 2023 год, вы имеете в виду срок окончания строительства?
— Да, в 2023 году ожидается завершение строительства, то есть уже будет построен завод.
— В июне генсек ОПЕК Мохаммед Баркиндо сообщил, что Индонезия вновь подала заявку на восстановление своего статуса в картеле. В связи с этим рассматривает ли ваша страна возможность присоединения к соглашению по сокращению добычи нефти?
— Действительно, в мае наша страна вновь решила войти в состав ОПЕК. В этом отношении Индонезия — уникальная страна, поскольку мы добываем нефть, однако импортируем ее в значительно больших объемах, чем производим сами. Нас и вправду попросили сократить нефтедобычу, однако в силу причин, которые я уже описал, мы готовы пойти на небольшое сокращение, но не более того. Сейчас активно ведутся переговоры на эту тему (с ОПЕК). К чему они приведут, пока не знаем.
— Каковы ожидания индонезийской стороны от восстановления членства в этой организации?
— Главное для нас, особенно в условиях современной экономики, это стабильная цена на нефть. Она нужна для того, чтобы поддерживать государственные расходы и планировать бюджет. Таким образом, мы заинтересованы именно в ценовой стабильности.
— В связи с этим не могу не спросить, какую цену за баррель нефти Джакарта считает приемлемой для себя?
— Я, к сожалению, не могу дать ответ на этот вопрос. Возможно, Pertamina знает. Для меня лишь очевидно, что слишком высокая цена — это не очень хорошо, а слишком низкая — тоже плохо.
— Индонезия ранее сообщала о намерении запустить тендер на строительство у себя многофункционального исследовательского ядерного реактора, который должен стать основой для индонезийской атомной отрасли. Когда может быть объявлен этот тендер?
— Лично я пока ничего не слышал о подобном тендере. Вообще, хотел бы заметить, что вопрос об использовании атомной энергии в Индонезии — довольно острый, поскольку такого рода предложения получают много негативных откликов. Несмотря на это, наша организация по атомной энергии и российская госкорпорация "Росатом" в последнее время сотрудничают довольно плотно.
— Но вы планируете расширять сотрудничество с Россией в этой области?
— Да, вопрос о расширении взаимодействия (с Россией — ред.) в данной сфере действительно присутствует в нашей повестке дня, несмотря на большое число противников. Я думаю, мы начнем с какого-нибудь небольшого реактора. Сейчас наше сотрудничество с Росатомом как раз развивается по этому направлению.
— "Росатом" предлагает своим партнерам и неядерную энергетическую продукцию, в том числе мини-гидроэлектростанции. Заинтересована ли Индонезия в таких мини-ГЭС, обсуждаются ли возможные проекты в этой области?
— Могу сказать, что Индонезия открыта к инвестициям в сферу энергетики — особенно гидроэнергетики, поскольку, как известно, у нас много воды. Это самая экологически чистая энергия. Кроме того, мы заинтересованы в развитии геотермальной энергетики, и сегодня наша страна занимает лидирующие позиции в этой отрасли. Тому способствует специфика нашего региона: большое количество вулканов.
— Вы упомянули о том, что индонезийская сторона заинтересовалась разработкой двух нефтяных месторождений на территории России. Не могли бы вы уточнить, о каких именно месторождениях идет речь и где они расположены?
— К сожалению, я не знаю точно, где они находятся: это техническая сторона вопроса, которая мне недоступна. Однако я уверен, что Pertamina уже известны эти детали. Просто они, к сожалению, пока не обнародовали эту информацию.
* Террористическая организация, запрещенная в России
