ДЕЙР-ЭЗ-ЗОР, 22 сен — РИА Новости. Худой, грязный и голодный Мохамед быстро сообразил, что с появлением новых людей в сирийском Дейр-эз-Зоре есть надежда подзаработать и помочь своей семье. Гордость не позволила этому маленькому мужчине ходить по торговой улице и просить милостыню, как это делают десятки его сограждан.
Жизнь в Дейр-эз-Зоре после снятия блокады заметно налаживается изо дня в день. Открывается все больше торговых палаток. Все сильней гудят дизельные электрогенераторы, радуя людей желтым светом обычных ламп.
В поиске работы
Мальчик, еле передвигая ноги, уже больше часа бесцельно бродит вдоль улицы, периодически останавливая прохожих и что-то спрашивая. Жара стоит невыносимая, волосы и цвет кожи ребенка кажутся одного цвета — черного.
"Прошу прощения. Не хочу показаться назойливым, но, может, у вас есть для меня работа? Мне надо заработать, чтобы купить еды своей маме и сестрам", — приняв решение, мальчишка подходит и начинает разговор, представившись Мохамедом с фамилией Ахмед.
Мы с коллегой из политуправления поселились в одном из домов рядом с центром города. Найдя хозяина, договорились за умеренную плату снять две комнаты с условием наведения порядка и соблюдения чистоты.
Наши условия проживания и просьба Мохамеда сошлись как пазл.
Приготовив еды, приглашаем парня разделить трапезу с нами. Мальчишка выпивает суп и чай быстрее, чем мы успеваем просто посолить содержимое своих тарелок. Убедившись, что захваченное с большой земли мясо в банке не является свининой, парнишка уплетает и банку тушенки.
"Это же мясо. Я так давно не ел мясо. Можно я банку своим отнесу, вот они порадуются", — получив одобрительный ответ, сытый дейр-эз-зорец укладывает в пакет подарок.
Найдя в сумке яблоки, сирийский коллега и их отдает парню.
Большая семья
Мохамед с семьей живет в трехкомнатной полуразбитой квартире в километре от линии фронта в городе. За годы осады его семье пришлось сжечь всю мебель, чтобы приготовить еду. В самые благоприятные дни семье парня удавалось купить кунжутную пасту, ее варили с солью, используя вместо топлива журнальный столик или дверцу шкафа; когда "благородных" дров не осталось, Мохамед с братьями собирал по городу старые ботинки и пластик. Затем постепенно детям приходилось жертвовать и своей одеждой.
Сейчас дома есть лишь несколько порванных матрацев, на которых спит хозяйка дома и ее дети. На отдельном кусочке поролона отдыхает старшая сестра Мохамеда, она тяжело больна и ей пытаются создать максимально комфортные условия.
Во время блокады Мохамеду пришлось бросить школу из-за необходимости работать. Подрабатывал парень, нося воду с реки в ведрах. За полный рабочий день получалось 400 фунтов (45-50 рублей), этого хватало на покупку пятнадцати черствых лепешек.
"Это подобие хлеба даже собаки отказывались есть" — вспомнилось, как про них сказал один из собеседников на рынке, когда его спросили про жизнь в окружении.
У Мохамеда девять братьев и сестер, трое родились уже в осаде и никогда в жизни не видели и не пробовали овощей и фруктов. Сам мальчик в свои полтора десятка лет весит меньше 30 килограммов. Старший брат служит в республиканской гвардии и все прошедшие годы воевал в рядах обороны города. Около года назад получил ранение, но, едва придя в себя, вернулся на фронт ради зарплаты, на которую питалась семья.
Дни голода и страх
"Бывало, что по три-четыре дня хлеба в городе не было, мы пили воду из Евфрата и собирали виноградные листья, когда и это кончилось, кушали моченую траву, что росла у реки", — вспоминает мальчик.
Парень, начав убираться, повернулся спиной и поблагодарил за еду. Спускаясь по лестнице, мы заметили, что сквозь стертую подошву сверкают его пятки.
"Мохаммед, подойди. У тебя нет другой обуви?", — подзывает мальчика коллега.
"Эта — единственная, что осталась с момента, как мы приехали в этот проклятый город и одежду почти всю сожгли", — отвечает мальчик, явно не понимая, что от него хотят.
Узнав, что размер ноги подростка совпадает с размером ноги одного из нашего коллектива, коллега решает подарить парню не новую, но все же хорошую обувь. Мы, подключившись к благотворительной акции, вручаем ему каждый по футболке и кепку.
Мохамед немедленно переобувается и, к нашему удивлению, просит мыло.
"Дело такое. Мы последние три года вместо мыла использовали песок. Ваши подарки чистые. Если разрешите, я помоюсь и надену на чистое тело. Спасибо вам", — говорит мальчик и направляется в импровизированную ванную комнату.
Отец решил по-своему
Пока молодой парень смывал с себя слои грязи, мы с коллегой на пару думали о том, где же его отец. За несколько часов беседы Мохамед говорил лишь о матери и своих братьях и сестрах. По возвращении парня уточняем о судьбе главы семейства.
"Папа, а что папа. Он нам совсем не помогает. Он живет отдельно и копит деньги, чтобы уехать и жениться на другой женщине. Это же не по исламу, но он так делает. Он бил маму, бил нас, а потом решил просто начать жить заново, нас же много и кормить нас тяжело", — неохотно отвечает парень и пытается закурить, но по просьбе старших в помещении не делает этого.
"Тебе всего 15, не губи себя, и так же жизнь не сладкая", — говорит парню коллега из политуправления. Мальчик, с ухмылкой посмотрев на взрослого человека, аккуратно убирает папиросу в засаленный карман.
Судя по выражению лица, он хотел сказать: "что для тебя, сытого, приехавшего из Дамаска, значит жизнь уже и без того пропащего парнишки", но мальчик лишь тактично послушался и промолчал.
По словам Мохамеда, жизнь в Дейр-эз-Зоре для его семьи не задалась изначально. Несмотря на то, что мальчик из суннитской конфессии, нравы местных жителей ему кажутся слишком суровыми.
"Здесь люди злые и очень ревнивые к религии. Боевики ИГ* из мечетей рядом с нами раньше призывали их поддержать, говоря, что так мы искупим свою вину за неверность перед Аллахом", — поясняет мальчик и без спроса берет бутылку ледяной воды. Для него сейчас простая вода так же сладка, как сочное зеленое яблоко, которое он получил в подарок вместе с тушенкой.
Мечты ребенка
Один из самых ожидаемых вопросов к таким детям, как Мохамед, конечно, связан с его будущим: кем бы он хотел стать. И мечты гордого парня оказались достойными и логичными.
"Я хочу стать офицером в армии. Так я смогу убить террористов, которые испортили жизнь моей семье и всем в стране, и я смогу получать зарплату, чтобы мои сестры и мама не голодали. Это честь и достоинство", — с горящими глазами говорит мальчик, потирая потрескавшиеся от сухого воздуха и песка ладони.
Таких, как Мохамед, в Дейр-эз-Зор сотни, если не тысячи. Подсчитать не под силу даже официальным властям. Международные организации и Россия при содействии местных властей старались оказывать всяческую помощь, а после прорыва блокады караваны грузовиков стремятся сюда ежедневно. Но при взгляде в глаза Мохаммеда создается впечатление, что тяжелый отпечаток остался на сердцах целого сирийского поколения детей, которые просто хотят жить в мире, как их сверстники в других городах и странах.
* Террористическая группировка, запрещена в РФ
Развитие ситуации — в спецпроекте РИА Новости "Война в Сирии" >>
