Захар Виноградов, обозреватель РИА Новости
Холодный осенний день в Киеве, 14 октября 2017 года. Правый берег Днепра, покрытый кудрями зелени, кое-где разъела ржавчина осени. Вот Киево-Печерская лавра, рядом — памятник Родине-матери, а там, дальше, спелые луковицы церквей и колоколен украинской столицы и наконец прямо над Подолом устремился ввысь космический корабль знаменитой Андреевской церкви. В голубоватом осеннем воздухе как будто вспыхивают искорки — это осенние листья, отражаясь на солнце, кружатся, покорно устремляясь под ноги прохожих. Кажется, в этом мире нет другого такого места, которое было бы столь чисто и космически воздушно, как Киев в день Покрова Пресвятой Богородицы — главного православного праздника осени.
Как они обманывают друг друга
Небольшой по площади парк Тараса Шевченко, даже, скорее, сквер, где к вечеру этого дня собирались националисты, разместился напротив Киевского госуниверситета.
В центре сквера — высокий и величественный памятник писателю, поэту и художнику Украины Тарасу Шевченко, про которого известно, что большую часть жизни он прожил в России, в Санкт-Петербурге, и что все свои дневниковые записи, в отличие от украиноязычных литературных трудов, вел на русском языке. И вообще, к России и российской культуре относился с большим уважением. Чего не скажешь про собравшихся у его ног (памятника, конечно) украинских политиков, депутатов парламента и Киевского городского совета. Они по большей части говорили, наоборот, о своей ненависти к России. Один из совсем ошалевших нациков начал в такт националистическим лозунгам зиговать. Поскольку вокруг было много иностранных журналистов из европейских стран, его куда-то быстренько увели. Чтоб не портил антироссийскую картинку, предназначенную для толерантных европейских телезрителей.
Толпу, внимающую ораторам, разрезают, хаотично передвигаясь в ней, люди в театральных масках — белых, черных, кто-то прячет лицо под шарфом. Почему — непонятно. От кого прятаться, если здесь все свои?
Есть какая-то во всем этом неискренность…
Да, собственно, как и в самом этом празднике, который приурочили украинские президенты, начиная с Кучмы, к святому для православных Покрову Пресвятой Богородицы. На Украине сначала его назвали Днем казачества, потом Днем защитника Отечества. А для националистов это день рождения УПА*.
Большинство националистов — молодежь от 16 до 25 лет, много людей в полевой форме, уже отслуживших или еще только призванных в армию. Очень много девушек с горящими от политического перевозбуждения глазами.
Вообще лица у всех искажены какой-то общей для всех здесь присутствующих гримасой ненависти. Истеричный мужской голос периодически в мегафон выкрикивает речовки, которые заученно повторяют собравшиеся. "Слава Украине!" — взвизгивает мегафон. "Героям слава", — откликается толпа. "Слава нации!" — возбуждает с надрывом толпу диктор. "Смерть врагам!" — истошно вопят ему в ответ.
Кажется, они заводят друг друга — диктор националистов, а нацики его…
С глазами дохлой рыбы
В какой-то момент националистическая толпа начинает понимать, что здесь что-то не так. Стояние на холодном октябрьском ветру затягивается. И вот в толпу, врезаясь, словно десятки острых гвоздей, проникают одетые абсолютно во все черное (одинаковые куртки и бейсболки без опознавательных знаков) молодые мужчины — это спецслужба "Национального корпуса", политической партии, образовавшейся из добровольческого батальона "Азов".
Наконец в голове колонны появляются лидер "Свободы" Олег Тягнибок и глава "Национального корпуса" Андрей Билецкий. У каждого — свой выверенный образ, свое специально подобранное окружение. Тягнибок — националист со стажем (более 20 лет), а Билецкий — бывший полковник добровольческого батальона, партию создал год назад. И соответственно этому у каждого свой особый стиль — и в одежде, и в поведении.
Тягнибок облачен в пальто, из ворота которого выглядывает черная, расшитая красным, зеленым и желтым вышиванка. Он аккуратно подстрижен, натужно улыбается, очень хочет походить, что заметно, на идеолога украинских националистов Бандеру, прежде всего внешне. Но у Тягнибока плохо получается — Бандера (портрет его как будто случайно оказывается рядом) даже внешне был похож на истеричного аскета, посвятившего жизнь националистической идее.
А Тягнибок любит поесть и вообще жизнелюб, превративший националистическую идею в хорошо налаженный бизнес. Известно, что за политическую поддержку Тягнибок кормился и у Партии регионов, и у их противников во "Фронте перемен" Яценюка. Поэтому на фоне аскетичного Бандеры Тягнибок выглядит объевшимся салом котом.
И вот, в день 75-летия УПА*, эта встреча двух главных националистов Украины. Оба фюрера стараются не смотреть друг на друга и в то же время показать всем, что они сегодня заодно. И, надо сказать, делают это виртуозно.
Наконец строй националистов, вооруженных исключительно флагами и ненавистью к России, двинулся вниз по бульвару Шевченко к Крещатику. По улицам Киева вдоль всего движения нациков стоят сотни полицейских.
Чуть позже, уже выйдя на Крещатик, они зажигают факелы и начинают кидать на обочины взрывпакеты. Воздух наполняется едким, каким-то даже рвотным по цвету и запаху дымом. Звучат разрывы. Из дыма все с той же истеричной надоедливостью доносится: "Слава нации — смерть врагам!"
Дойдя до майдана Незалежности, толпа останавливается. Лидеры хотят объявить минуту молчания в честь павших здесь героев "Небесной сотни".
Момент истины, так сказать. Потому что (по информации ряда западных СМИ) стрельба по митингующим велась из окон номеров гостиницы "Украина", в которых жили "свободовцы". Генпрокуратура даже по этому эпизоду возбудила в 2015 году уголовное дело и провела несколько обысков у главарей организации. Но потом дело было спущено на тормозах.
А Билецкий вообще на Майдане не был — сидел в это время за рэкет в Харьковской колонии, вышел на свободу как политзаключенный уже после госпереворота.
Толпа мнется, объявить минуту молчания не получается. Потому что из специально установленных на Майдане динамиков льются украинские песни. Это в дело вступила еще одна сила — власть, которая хочет отжать себе националистическую молодежь.
И тут из толпы вырывается Билецкий. Он решительно направляется к тротуару, на котором стоят машины с громкоговорителями.
Так получается, что руководителю "Национального корпуса" нужно пройти буквально в 10 сантиметрах от меня. В какой-то момент наши глаза встречаются. Интеллигентное, не сказать чтобы волевое лицо, не вождь, а просто тот, кто натянул на себя непомерную форму фюрера. Но вот что больше всего поражает: глаза. Равнодушные глаза дохлой рыбы.
Охранники Билецкого раздвигают небольшую толпу журналистов, он быстро проскальзывает к машинам с громкоговорителями, музыка мгновенно стихает. После минуты молчания и нескольких трафаретных речей про агрессию России снова вспыхивают чадящие факелы, раздаются хлопки взрывпакетов и уже занудное, но такое же истерическое: "Слава нации…"
Шоу националистов продолжается…
Со швабрами в руках
Спустя час, когда Киев окончательно окутала ночь, а у националистов закончились взрывпакеты и горючее в консервных банках, то бишь факелах, вместе с молодыми националистами спускаюсь в метро "Контрактовая площадь".
Кажется, наверху они оставили не только своих оголтело-расчетливых фюреров, но и совсем недавно демонстрируемый ими фанатизм.
Но в какой-то момент понимаю, что это не так. Что все намного печальнее.
Национализм привлекателен для этих людей простотой решений сложных для страны экономических задач и возможностью реванша за поражения, которые после объявления независимости терпели миллионы украинцев. Тогда их обобрали несколько десятков доморощенных олигархов. Экономика рухнула, работы нет, жизнь впереди — безнадежно серая.
Но теперь власть и фюреры объяснили, что во всем виновата Россия. И это так просто и в то же время так далеко от их личной жизни, что им хочется в это верить вопреки всему. И они верят. И они от этого фанатеют.
И им кажется, что, пройдя с этими факелами в руках по главной улице столицы, они сделали что-то очень важное и нужное для своей страны и своего народа. Им очень хочется в это верить.
Только никто им не объяснил, что швабры остаются швабрами. Даже если с их помощью нести над головой горящую паклю.
*Экстремистская организация, запрещена в России.
