Искандер Валитов, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"
Интересный разговор
На прошлой неделе президент России Владимир Путин встречался с активом клуба лидеров по продвижению инициатив бизнеса. Один из участников встречи, бизнесмен Александр Андреев, попросил Президента назвать национальную идею. Такую идею, которая могла бы мотивировать и объединять всех граждан, как он сказал, "на уровне межличностного общения". Сам бизнесмен об этом много думал и, с его точки зрения, посыл должен заключаться в том, что в стране чужих нет, мы все делаем одно дело, и мы все должны работать на сильную Россию. Президент, по сути, с Александром согласился и сказал, что нет, и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма. "Другой идеи мы не придумаем, и придумывать не надо, она есть", — добавил президент. Он уточнил, что, если мы хотим жить лучше, и хотим сделать страну более привлекательной для всех граждан, нужно, чтобы и госаппарат, и бизнес были более эффективными. Тогда, согласно президенту, "каждый гражданин будет жить лучше – и достаток будет больше, и комфортнее будет". "Это и есть национальная идея" — сказал Путин.
Действительно, об объединяющем начале как некой реальности можно говорить только тогда, когда оно (это начало) есть на уровне чувств. Мы же защищаем членов своей семьи не потому, что у нас есть некая семейная идея, а потому, что мы буквально психофизически друг с другом связаны. И за Родину жизнь отдать без привязанности и любви к ней вряд ли получится.
Но это отнюдь не означает, что объединяющее людей начало не может быть, и не должно быть выражено через идеи. Чувства без того, чтобы быть зафиксированными на уровне мышления, нестабильны, недолговечны, преходящи. Более того, верно и обратное: по-настоящему сильные идеи сами способны пронизывать всё существо человека, способны стать вибрациями его души и тела.
Когда человек нечто понял и осознал, сумел это сказать и почувствовать, тогда и устанавливается некий строй духа, души и тела, который начинает определять всю его жизнь и деятельность. Поэтому, сказав слова "патриотизм", "общее дело", мы не можем избавить себя от обязанности разъяснить самим себе и миру, о чем собственно идет речь. Что мы будем защищать, как свою жизнь? Наверное, действительно тут не стоит что-то выдумывать, но понять и осознать это совершенно необходимо. Думаю, вполне можно и нужно говорить о содержании патриотизма.
Поэтому я бы отделил в словах Владимира Путина то, что имеет прямое отношение к витальному объединяющему началу, без чего нам не выжить, от того, где он говорит об устремлениях к большему достатку и комфорту.
Последние, безусловно, вещи полезные и приятные, но не рядоположенные жизненно необходимым ценностям, вокруг которых мы объединяемся. За комфорт и больший достаток никто на смерть не пойдет. А нам надо в первую очередь с этой витальной материей разобраться, поскольку надо отдавать себе отчет в том, что мы уже находимся в состоянии войны на уничтожение.
Что защищаем?
Итак, что мы ни при каких обстоятельствах не должны отдать?
Во-первых, свою территорию. Без своей обустроенной земли ты всегда был и будешь никем и ничем.
Во-вторых, нельзя в этом мире выжить без своего государства. Опыт Ирака, Ливии, Украины нам это прямо демонстрирует. Без государства на территории воцаряется социальный хаос. Мы можем не любить своих чиновников, но надо понимать, что других у нас пока нет. Более того, и чиновников как некой обособленной социальной страты, тоже нет. Чиновники – это мы. Никакая ротация, никакая демократия с её выборами нам не помогут. Будут точно такие же люди. Собственно, президент в упомянутой встрече пытался это объяснить тем, кто высказывал претензии в адрес разных начальников.
Собственно, и территория, и государство – вполне традиционные предметы для патриотического чувства. Но сегодня патриотическая повестка должна быть расширена. Точно так же, как свою жизнь, нам придется защищать свою человечность.
На Титанике
То, что происходит сегодня в мире – это не рецессия, не временный спад, не очередной экономический кризис.
В принципе уже понятно, как будет достигнута стабилизация. Демократия и свободы будут отменены. Люди будут лишены сознания и воли, и, тем самым, всякой способности сопротивляться тому, что с ними будут делать, но они не заметят этого.
В складывающейся уже сегодня общественной системе не предусмотрены люди как живые сознательные и мыслящие существа. Такие люди — внесистемный элемент. Каждый будет дисциплинированно нести на себе узкую специализированную функцию.
Знание о том, как на самом деле устроен социум, будет доступно единицам, но и они со временем его потеряют. Люди превратятся в муравьев, существенная часть управляющих функций у которых будет вынесена на внешние серверы. Под эту задачу настроена сегодня и система образования, убивающая по сути творческие потенции человека, и устройство корпораций, превращающих человека в послушного функционера, и пространство медиа, сводящих человека исключительно к потребительским шаблонам поведения, и даже медицина, которая делает бизнес на отчуждении от человека его психических и телесных функций (заменяя, например, его иммунную систему антибиотиками, а эмоциональную саморегуляцию – психотропными лекарствами).
Следует только добавить: на этом шаге. Потом всё равно с неизбежностью станет вопрос о целесообразности твоей жизни. Кому и зачем она нужна?! Собственно, уже сегодня все необходимые расчеты производятся. Пишут, что ёмкость современной мировой экономической системы составляет примерно 100 млн. человек. Больше не нужно. "Золотой миллиард" — это оптимизм, который уже в прошлом.
Поэтому решение, к которому будет склоняться система – это ликвидация 7 млрд. человек. Просто сегодня ещё, видимо, нет технологий сделать это безопасно для экологии планеты. И не проведена соответствующая подготовительная работа. И в этой установке, как это принято, нет ничего личного. Таковы законы бизнеса.
Надо отдавать себе отчет, что мы плывем вместе со всеми на том же самом Титанике. У нас сегодня по факту уже западные технологии образования, стремительно коммерциализующаяся медицина, то же самое медийное, рекламное, а, следовательно, и идеологическое пространство. Мы включены в общемировой процесс расчеловечивания людей, превращения их в биороботов.
Если короче – то в процесс стремительной и целенаправленной деградации человека. Что толку будет от территории и государства, если мы не заметим, как перестанем быть людьми? Мы сами будем просить прислать нам внешних менеджеров, которые наведут у нас хоть какой-то порядок. Ясно, что это будет уже не наш порядок и не для нас.
Вернуть человека
В условиях необъявленной нам войны мы будем падать быстрее всех. Точнее, нас ронять будут раньше всех. Поэтому и соображать нам надо быстрее всех. Нам нужен план национального спасения, а не импортозамещение.
В ситуации, когда экспорт нам перекроют, импорт жизненно необходимых товаров и технологий заблокируют, от мировой финансовой системы отключат, возврат к суверенной плановой экономике неизбежен. Хорошо бы готовиться к этому уже сейчас и быстро. Но этого, как я постарался показать, будет мало. Нам надо сохранить человека. И в этом должно состоять радикальное отличие от планового хозяйства СССР.
Процесс же производства человека, по сути, стал сугубо вторичным процессом. Промышленное и торговое сообщество уже тогда стало формировать "социальный заказ" на человеческие качества и способности. Социум в целом, вся общественная система стали эволюционировать безотносительно того, что происходит с человеком и его качествами.
Сегодня люди вынуждены подстраиваться под нужды социально-производственных систем (в СССР этот подход был сохранен без изменений). И логика этого процесса оказалась такова, что творческие потенции людей, сама их жизненность, их искрящаяся жизненная энергия оказываются больше не востребованы. Более того, само число людей на планете многократно превышает "человекоёмкость" сложившейся системы.
Вызов, который перед нами стоит, заключается в том, что нам необходимо перевернуть самый фундаментальный принцип организации социума. Нам вновь надо сделать его человеко-ориентированным. Не человек должен существовать для производства и потребления, а, наоборот, все производственные системы должны группироваться и обеспечивать главный процесс в социуме – процесс производства здоровых, осознанных, умных, с богатым воображением людей. По сути, задача заключается в радикальной реконструкции всей общественной системы на новых – подлинно гуманитарных — принципах.
Содержание и функции образования, здравоохранения, физкультуры и спорта, туризма должны быть полностью пересмотрены. Нам предстоит выработать радикально иной взгляд на занятость и труд. Мы должны будем совсем в другом свете увидеть роль и назначение сфер проектирования, НИОКР и экспериментальных производств и т.д. и т.п. Мы должны будем научиться считать сферные и полисферные балансы вместо экономической эффективности и ВВП. Конкуренция должна будет уступить место коммуникации. Мы должны оказаться в совсем другой цивилизационной сетке координат. Жить у нас должно стать интересно, увлекательно и осмысленно.
Это цивилизационный вызов нашему мышлению, нашему социо-культурному воображению. Вызов нашей способности воспламеняться от новых смелых идей. Вызов нашей способности почувствовать себя патриотами этой ещё нам неизвестной, но манящей будущей Родины.
Наш президент, наша элита, да и мы сами всячески избегаем этого содержания. И нас можно понять. У нас историческая аллергия на прожективное содержание. Мы знаем, что прожекты – это, как правило, дорога в ад. Мы знаем горькую цену социальным идеалам. Мы знаем, чем заканчиваются попытки принудительно привести людей к счастью. Один раз мы уже пытались привести страну в счастливое будущее. Всякая модель идеального общества несёт в себе большие риски насилия по отношению к тем, кто почему-то не сможет или не захочет в эту модель вписаться.
И это всё правильно и оправданно. Нам действительно совсем по-другому надо организовать движение, с учетом и на основе нашего уникального исторического опыта. Нам нужно двигаться на принципах ненасилия, добровольности и локальных экспериментов. Нам нужно понять, что социальные идеалы не предназначены для их тотальной и одномоментной реализации. Это не более чем система ориентиров для навигации. Также, как и звезды: чтобы по ним ориентироваться, не нужно их достигать.
Очеловечивание человека – в этом суть большой Истории. Если Россия не вернется в Историю, то вряд ли ещё кто-то из европейцев сможет это сделать. К сожалению, только мы, по-видимому, в силу пережитого способны понимать этот круг проблем. Не хотелось бы, чтобы какие-нибудь пришельцы из других миров, когда-нибудь оказавшись на нашей планете, задавались вопросом: "и как же это человек проиграл?"
